Крошка джедай (СИ)

Мужик сказал—мужик взял ноги в руки и побежал в супермаркет. Но по возвращению его ждало новое требование перед доступом к телу:

— А ещё мужчина должен помыться и побрызгаться мятной водой.

Энакин это исполнил в рекордный срок и предстал перед Тано отмытый до блеска и благоухающий, одетый в одно лишь атласные синие плавки.

— А как ты предпочитаешь, чтобы ты сама расстегнула сорочку или будет лучше, если это сделаю я? — спросил Энакин, присаживаясь на край кровати. Тогрута секунду смотрела на него, а потом, перестав улыбаться, мстительно выпалила:

— А никак! У меня критические дни!

Да, милые дамы устроили сладкую месть своим кавалерам, но не стоит забывать и о том, что они сделали сегодня днём. О просьбе, сделанной божеству плородия. А он долго ждал этой минуты, много тысячелетий, когда всё сойдётся нужным образом и вот наконец-то завтрашнее утро ознаменуется этим дивным явлением.

========== Глава 4. Необычное утро ==========

Тяжёлая и насыщенная ночь понемногу сменялась на утро, об этом возвестило небо, которое, если смотреть на него внимательно, прямо на глазах сменило все тона синего на голубые. И когда оно наконец выбрало, решив сегодня быть светло-лазурным, а раннее прозрачно-розовое солнце расстелило поверх него тонкое покрывало нежного света, в комнатах жилого крыла Храма наконец-то соизволили открыть глаза. И то не все, а только мужская половина жителей правой стороны по коридору. Кто же проснулся первым? Ну конечно же тот, кому и подобает подать другим пример того, что бывает с теми, кто встаёт на рассвете.

— Кто рано встаёт, тому Сила подаёт — любил повторять Мейс Винду, просыпаясь, едва первый луч солнца коснётся окна. Он и сегодня не посчитал возможным сделать исключение, даже жестокое похмелье не освобождало его от правил. Солнце уже щекотало ресницы и Винду, не открывая глаз, потянулся, походя отметив, что кровать показалась ему отчего-то странно большой, да и пижама явно сделалась велика на несколько размеров.

«Неужели наконец похудел?» — подумал Мейс, вставая — «Любимая давно уже за бока пощипывает, намекая на лишние килограммы, странно, что так резко, хотя, какая разница, она же будет довольна!»

Подумав так, Винду, бодро насвистывая, и пару раз наступив на свалившиеся пижамные штаны, прошествовал в санузел. Уже в дверях мужчина почувствовал, что голова его немилосердно зачесалась, так, словно у него завелись эндорские вши. Хотя, глупое предположение, откуда они могут быть на абсолютно лысом черепе? Видимо, могут, ведь чешется просто ужасно и Мейс, не удержавшись, почесал голову, да так и замер на полпути, когда пальцы, вместо привычной, гладкой и немного прохладной лысины, ощутили что-то мягкое и шелковисто-тёплое. И очевидно решив, что два сюрприза за всего лишь первый утренний час даже для него явно многовато, вошёл в ванную комнату и включив свет, уставился в большое зеркало, показавшееся ему сейчас странно высоким. И в следующий миг…

— АААААА! — раздался по всей ванной и вырвался далеко за её пределы совершенно не характерный для сурового Магистра вопль. И конечно же он разбудил и остальных, и в первую очередь Шаак Ти.

— Так, а кто это тут шумит? — спросила она, врываясь в санузел — Ой, а это кто такой? А, малыш, ты тут откуда? Кудрявенький, ты чей?

Этот вопрос был более, чем уместен, учитывая тот факт, что придя сюда, Шаак Ти, вместо своего любимого почти, что мужа увидела хорошенького смуглого мальчика лет пяти, не старше. На нем была трикотажная пижама цвета растворимого кофе, похожая на ту, в которой вчера уснул Мейс, да нет, та самая, вон же выцветшее пятно на правом плече. Это она так неудачно её постирала. А мальчик был очень милый, худенький, с огромными чёрными глазищами и густой шапкой смоляных кудрей. Но это всё в сумме, однако, не объясняло того, что этот красавец делает в её комнате. И «ещё большую ясность» внёс неожиданно сам ребёночек, повернув голову и спросив тогруту чистым и мелодичным голосом:

— Милая, а что это со мной?

Да, дорого заплатил бы любой юнлинг за то, чтобы впервые в жизни увидеть растерянность на лице сурового Мейса, но пока это чести удостоилась одна лишь Шаак Ти, но платить за это она не собиралась, а подхватив своё сокровище подмышку, выбежала в коридор, немедля доложить о случившемся Йоде.