Крошка-ладошка

Успокоить себя получилось. Ну ее, эту дорогу. Антон свернул с Советской и пошел вниз, к реке. С каждым шагом становилось спокойней. Здесь тихо. Здесь хорошо. Здесь природа. Прости, провинциальный городок, что пришлось тебя покинуть. Ничего себе – почти двадцать лет прошло. А парк все такой же. И беседка – вон она, возвышается над дорогой (ну ее, эту дорогу). И река Волга. Сейчас она еще подо льдом. Но ждать большой воды осталось совсем недолго.

Интересно, лед еще прочный? Наверное, да – сантиметров двадцать-тридцать, не меньше. Весна еще только начинается. Антон вдохнул полной грудью. Как легко дышать! О! Знакомая с детства картина: рыбаки на Волге. Не надоедает же им сидеть часами в холоде. Издалека рыбаки видятся маленькими фигурками, темнеющими на огромном белом фоне. Дальше – высокий берег. Там продолжается город, разделенный широкой рекой. А тут спешить считается дурным тоном. Тут рыбаки сидят. Организованно сидят, кучками.

Эта картина в памяти с детства. Ее непременная деталь – одиночка, отбившийся от основной массы. Такой всегда есть. Вот он сидит, ближе к мосту. Самый умный, что ли?

К одинокой черной точке и направился Антон. Тропинка, что ведет под гору, неожиданно сменила градус уклона, и добрую половину пути пришлось преодолеть на пятой точке. Приземлиться получилось больно. По льду реки Антон ступал уже осторожно, хотя все самое страшное осталось позади.

– Богатый улов? – он постарался начать разговор как можно тише, чтобы не распугать рыбу. Усатый рыбак кивком указал на кучку ершиков на снегу:

– Коту хватит.

Черным кривым ногтем мужчина подцепил из мотыльницы красного червячка и неожиданно проворно насадил извивающуюся наживку на крючок.

Антон сунул нос в мотыльницу, где вяло копошилось еще десятка два бедолаг и продолжил беседу:

– У меня старший брат тоже рыбачит. А я не любитель.

– Рыбку-то есть вы все любители, – проворчал мужик. Поерзал, устраиваясь поудобней на шарманке, погрузил червячка в лунку и начал сосредоточенно мормышить. Пока ничего не происходило.

Антон присел рядом на корточки. Раз, два – рыбак вытянул очередного колючика и бросил его к небогатому улову.

– А раньше здесь водилась рыба размером больше человека, – улыбнулся Антон.

– Да брось заливать. Я тут тридцать лет рыбачу, – отмахнулся усач.

– Такое еще до нас было. В Девоне, – Антон взял самого маленького ершика, потрогал растопыренные плавники. Ай! – рыбешка полетела на лед, а Антон принялся сжимать указательный палец, выдавливая каплю крови.

– А кот не уколется, когда жевать начнет?

– Ничего с ним не случится. Райка варит, а потом самое острое ножницами отстригает. Райка – жена моя.

– Я понял.

– Жрет этот Проглот за милую душу. И рыбу, и мясо. Из наших тарелок подъедает. Главное: супа ему нальешь – харю отвернет. А украдет – все сожрет, не подавится. Недавно к зеленому горошку пристрастился. Недаром я его Проглотом прозвал, недаром. А еще, слышь? Еще и растаскивает рыбу по всей кухне, зараза шерстяная. Из-за него пол скользкий делается, кости на каждом шагу валяются. Как в пещере людоеда. А ты мне заливаешь тут – размером с человека.

– Поверьте мне как специалисту, не заливаю. Миллионы лет назад здесь, прямо где мы сейчас сидим, было море. Огромное, глубокое море. На его поверхности вздымались доисторические волны. Оно согревалось тем же солнцем, только более юным. Оно не было пустым. В нем кипела жизнь. В том числе в нем жили предки современных рыб, огромные. Те времена вообще отличаются крупными формами жизни. Это сейчас мы измельчали.

– Да мне, честно говоря, пофиг, что раньше было. Тебе, паря, поэмы надо писать. Складно излагаешь. А по мне так лучше дело делать, а не книжки листать. Ты не думай, я не всегда такую мелочь ловлю. По ночам хожу за налимами. Если в сугроб не сваливаюсь, даже приношу, бывает. Но жена их не ест. Говорит, они трупами питаются.

– А мы сами-то, чем питаемся? Тоже трупами. Это Вашу жену не смущает? Она колбаску, котлетки, курочку уважает?

– Ладно, парень. Ты мне мозг не компостируй. Моя Райка сама кого хочешь смутит. Она у меня знаешь какая – что вдоль, что поперек одного размера. Мы с тобой в ее халат оба залезем, еще и третьему места хватит. А ты говоришь: измельчали. Иногда так и скормил бы ее налимам, да она меня скорее изведет. Давай лучше по глоточку для сугреву.

Мужик вытащил из шарманки лоснящийся носок и жестом фокусника извлек из него бутылку водки.

– Видал? Непочатая еще. Как слеза.

Антон подумал, что сегодня ему просто необходимо вышибить клин клином:

– Давайте!

Рыбак отвинтил крышку и протянул бутылку Антону. Мысль о том, что кандидат наук пьет водку из горла, показалась Антону забавной. Он подмигнул усачу и отхлебнул солидный глоток. Жидкость обожгла слизистую, глаза заслезились.

– Запить! – протянул он мужику открытую ладонь.

– Запивона не держим. Как ты сказал? Хе-хе! Девона-запивона твоего. Держись, парень, не кашляй, сейчас закусон будет.