Крошка-ладошка

Антон любил наблюдать, как в стеклянной банке покоились на листочках сухие прутики. Десять светло-коричневых прутиков. Смотришь на них внимательно – и ничего. А потом – глазам не веришь: прутик-то пошел! Другой прутик – лапку поднял, как будто здоровается. Еще интересней было вместе с девчонками наблюдать. Все девчонки визжали, как сумасшедшие. Только дернется сухая лапка – чуть в обморок не падают. Весело.

Антон как главный «палочниковед», как его так прозвала Елена Алексеевна, кормил любимцев свежими листочками. Обдирал по дороге пожелтевшие кусты и иногда – мамины цветы с подоконника. Палочники кушали много, но не толстели. «Везет же некоторым» – вздыхала по этому поводу заведующая. В заботах о палочниках проходили день за днем. Других обитателей станции юннатов Антон, конечно, тоже кормил: черепах, морских свинок. Даже попугайчика Попку, который вместо "спасибо" наклонял голову и обзывался: "дурррак".

Сентябрь, октябрь и почти весь ноябрь Антон жил встречами с палочниками. А незадолго до наступления зимы случилось страшное. Двадцать первого ноября Антон прибежал на станцию юннатов с порцией свежих листьев герани (у цветка новые вырастут, он его хорошо полил). Поздоровался с Еленой Алексеевной, погладил по голове черепаху Тортиллу, показал язык Попке и свернул в комнату палочников. А там – пустой стол. Нет никакой стеклянной банки. Елена Алексеевна взяла Антона за руку.

– Топят плохо, – произнесла заведующая, – чувствуешь, какая холодища? Вот палочники и замерзли. Утром прихожу – а они на дне валяются. Насекомые южные, им наш климат не подходит. Но ты не расстраивайся, Антошенька. Иди, Попке зернышек покроши.

Антон побрел к Попке. «Дуррак», – отчетливо произнес попугай, и на глаза мальчика навернулись слезы. Слезы так и не высохли до самого дома. Одни упадут, им на смену новые набегают. Дома Антон уткнулся в мамино плечо и рассказал о судьбе бедных палочников.

– Печальная история. Но ты не расстраивайся, сынок. Пойдем баиньки, – сказала тогда мама, – утро вечера мудренее.

Ночью Антону показалось, что на краю его одеяла сидят покрытые инеем палочники, которые обхватили самих себя худенькими сухими лапками и дрожат. Он начал кричать: «Холодно! Холодно! Они… они…». Мама Оля проснулась, резким толчком распахнула двери в детскую комнату, включила свет и увидела раскрасневшегося Антошу. Сын сидел на кровати и осторожно касался пододеяльника: «Они замерзают». Старший, Кирилл, тоже проснулся: «Мам, чего это он?». Мама поставила сыну градусник. Уже через четыре минуты серая полоска переползла за красную черту. Так и есть, тридцать восемь и девять. «Скорая» приехала через десять минут. После двух уколов Антон заснул. «Хоть бы я от него заразился!» – громко взмолился Кирилл и тоже лег спать. А Ольга Александровна и Сергей Сергеевич пошли пить чай с печеньками. Так и сидели на кухне: она – в ночной сорочке, со спутанными черными волосами и он – в майке и трусах «семейниках».

На другой день врач поставил Антону диагноз «ОРЗ». Странное какое-то получилось ОРЗ: ни насморка, ни кашля, одна слабость. Мальчик неделю пролежал, не находя в себе сил даже подняться с постели. Да – именно в это время он возненавидел слово «баиньки».

Ольга Александровна очень любила сына, но сейчас сделала вывод, что слишком его изнежила. С нового учебного года она решила пойти другим путем и записала Антошу на хоккей. Новоявленному хоккеисту купили коньки, клюшку, форму. Экипировка обошлась в кругленькую сумму. Но мама была тверда в плане воспитания. Папа ее поддержал, как обычно. Вечер перед первой тренировкой прошел весело. Антон примерял форму. Пришлось поломать голову, куда прицепить «ракушку». Когда поняли, до слез смеялись всей семьей. Но Сергей Сергеевич сказал, что смешного тут ничего нет. И объяснил, что будет, если шайба на полной скорости попадет между ног. Кирилл и Антон, не сговариваясь, прикрыли руками причинные места. К загадочной детали все прониклись уважением. Потом непременно уточняли, не забыл ли ее Антон на тренировку.

На коньках Антон кататься умел. Так, как умеет большинство посетителей катка. Двигался вперед, мог даже перебирать ногами, переступал. Но для хоккея этого было мало.

– Восемь лет тебе, пацан. Это нормально, еще не старый. Овечкин тоже в таком возрасте в хоккей пришел, – приободрил новенького тренер. – Ты делай все, что я говорю. А там, глядишь, в «Локомотив» пригласят. Потом сборная, НХЛ…– стоящие кружком мальчишки засмеялись.

Оказалось, что от пацанов, которые пришли на три года раньше, Антон здорово отстает. В то время как они гонялись за шайбой, ему пришлось выполнять упражнения. Он учился разгоняться, двигаться спиной вперед, отталкиваясь от бортика, вести шайбу и многое-многое другое. Учился в одиночестве.

Но все равно ему нравилось. Особенно – приветствие перед началом тренировки. Мальчишки вставали в круг, брались за руки, кричали «мы – команда» и капитан с силой разбивал сцепленные ладошки.