Крошка Цахес Бабель

Я сажусь в кресло и с чувством глубочайшего удовлетворения читаю очередной плач Израиля о том, что в Одессе уже не осталось одесситов, а их легендарный язык давно пребывает в прошлом и живет лишь на страницах Крошки Цахеса Бабеля.

МАНСЫ ФИМЫ ЖИГАНЦА

ИЛИ

ТАЙНА ВАСЬКИ — ШМАРОВОЗА

В 2006 году международный общественно-политический журнал «Европа Центр» опубликовал статью Александра Макарова «Даже злые урки все боялись Мурки». Начинается статья так: «Слов нет, осторожным надо быть, если пишешь что-либо «за Одессу»…Они (одесситы — авт.) скандально будут спорить о том, что тринадцать или четырнадцать раз переименовывали их улицу…Что же касается одесских песен — это святое, а святое руками не тронь!». Эту статью украшает иллюстрация: типично одесские персонажи на нотном фоне у памятника Дюка. А уж они-то знали толк в одесских песнях…

Задолго до того, как в русском языке появилось словосочетание «городской фольклор», в Одессе подобный вид творчества именовали «гаванными песнями». Сегодня «городской фольклор» — это «русский шансон», выросший из шикарного манто гаванных песен, которые ныне именуют «одесскими песнями».

Много лет назад мы слушали очередную кассету со свежими одесскими песнями. Все утверждали, что их написал безвестный одессит-эмигрант. Тогда я заметил своим корешам: «Пацаны, думайте хотя бы головой». Действительно, какой одессит скажет: «майсы», а не «мансы», или употребит «тельник» вместо «рябчика»?» А это «майданщик, молдаван и толстая Кармен»? В данном контексте было бы вернее не «майданщик», а «майданник», молдаван — юго-западный ветер или герой одесских анекдотов, принимающий за пределами Города облик чукчи. «Мадам, ну что вы расшумелись под паром, я не прошусь к вам на закорки через реку». Что это за «на закорки», когда в Одессе говорят «на киркосы»? Зачем тогда лишний раз напоминать, что привозные барыги в жизни (то есть никогда) не светились на разборках. В общем, очередные под одесские песни.

Через много лет выяснилось, что эти песни создавал ленинградец Александр Розенбаум явно под влиянием Крошки Цахеса Бабеля. А как же иначе, если «Беня Крик мне друг, сестра Нехама», а Нехама — мама того Бени. Выходит этот безвестный друг Бени его родной дядя? Игде он ныкался столько лет, и почему не наехал на оборзевшего Менделя с его криком за продажу майна?

В общем и целом, чужого песенного добра нам даром не надо. Тем более что ни за один город мира не сложено столько песен, как об Одессе. Только в одной Америке за последние четверть века их было создано свыше пяти тысяч.

Одесские песни…Насыщенные нашим родным языком, созданные по фирменному одесскому рецепту, где слезы радости и смех горя сбиваются в плотный коктейль. Если бы кто-то сумел опубликовать абсолютно все одесские песни, то библиотека всемирной литературы закрылась бы на переучет вечных ценностей, а затем каждый год выходил бы дополнительный том. И…

И вот недавно автор многих книг, известный российский исследователь А. Сидоров по погонялу Фима Жиганец выступил в очередной книге с сенсационным разоблачением «Верните городу пивную или как Одесса-мама обокрала Ростов-папу». Саша-Фима не устает доказывать на конкретных примерах, что одесситы едва успевали присваивать себе чужое творчество и выдавать его за собственное.

«Но Ростов-папа легко бы мог простить ветреной супруге все эти шалости, если бы мамаша заодно не облапошила собственного муженька», — гонит тюльку месье Жиганец. Для начала имею сказать, что одесситы, подчеркиваю, одесситы никогда не имели славный город Ростов за своего папу и не помнят, чтобы Одесса с кем-то венчалась. Словосочетание «Одесса-мама» соответствует выражениям «матушка Россия» и «ненька Украина» в русском и украинском языках. Что зафиксировано во множестве литературных произведений, где за нашего гипотетического папашу даже не намекается. И вообще, кто такой этот Ростов с его Наташей, чтобы что-то прощать Одессе? Или тот в больших кавычках папа дал миру столько великих ученых и деятелей культуры? Или он, как Одесса, не то, что первым в стране, а вообще заработал Золотую Звезду? Или имя его по сию пору гремит по всей планете? Или из произведений выразительного и изобразительного искусства, где идет за него речь, можно составить целую библиотеку, картинную галерею и фильмотеку? Я не скажу, чтобы да, так нет. Я скажу: не смешите мои тапочки.

Так что это к нам примазались ростовчане со своим папом, а потом к ним присоседились харьковчане, ставшие утверждать «Одесса-мама, Ростов-отец, кто Харьков тронет, тому капец». Прошу учесть, что вместо одесскоязычного слова «капец» харьковчане на самом деле употребляли его всем известный русскоязычный синоним. И вообще, как говорят в Одессе.

Так сколько песен сложено за нашу родину-маму, а сколько за того ростовского папу с его мать и хуцпаном Фимом, которому позарез потребовалось мацать святое, несмотря на предупреждение месье Макарова?