Кросс по грозовым тучам

Одна из обслуживающих платформу лифтовых энергосекций приблизилась к борту, и он в нее прыгнул. Тело казалось сильным, послушным. Будто никто не проникал ему под кожу, не рвал развилки сосудов, не оглушал болью до полного растворения личности. Сэм, хоть и на время, но по-настоящему его обновил. Не заслужил он такого друга. Совсем другое заслужил. Тим поморщился, вырывая себя из муторного наваждения, и шагнул на платформу.

Не такое частое зрелище — грузовой межгалактический транспортник шел на посадку. Параболические, вытянутые, как перо, космические гиганты редкие гости на Земле. Их чаще всего строили на Луне и загружали на земной орбите. Чтобы такой зверь опустился на Землю, нужна веская причина. Самая очевидная — особый груз, который нельзя разобрать по частям и шаттлами доставить с орбиты. Но еще более удивительно, что он приземлялся именно здесь. С правого края подковы космопорта стоял в доке малоразмерный корабль интендантской службы. Тим считал этот космопорт маломощным и слишком близко расположенным к населенному пункту, чтобы принять такую махину. Похоже, ошибался. Что-то изменилось в инфраструктуре за последние несколько лет. Или это совсем особый случай.

— Первый раз вижу, как такое здесь садится.

Тим вздрогнул от удивления, услышав собственные мысли. К изгибу хрустального борта привалился худощавый парень с лысой головой и высокими обветренными скулами. Кривил губы и водил стилосом по планшету. Словно выписывал сложные формулы или иероглифы. Трудно понять. Со стороны черный корпус и экран планшета казались мертвыми — ничего не отображали. Или не были предназначены для постороннего взгляда. Чаще люди пользовались пальцами и проекцией. А так — непроницаемый лист под кончиком стилоса. Да и черная водолазка под горло усиливала впечатление скрытности.

— Платформа слишком близко к посадке, — невпопад отреагировал Тим.

— Раз подпустили, значит безопасно, — хмуро буркнул худощавый, не поднимая глаз.

Тим пожал плечами и отвернулся.

«Нечего глазеть по сторонам, зверушка».

«Да пошел ты!»

Ну вот, вернулись навязчивые голоса и пульсация в голове. Тим вцепился в прохладное ограждение и принялся ритмичного гонять воздух. Грузовой корабль находился уже достаточно низко. Из десятков сопел вырывалась плазма, направляемая лепестками силового поля. Огромное тело выглядело нечетким — словно волны воздушного потока искажали великолепные формы, превращали его в видение.

Три молодые женщины неподалеку живо говорили на незнакомую Тиму гортанном наречии. Видимо, редкое. За время учебы в училище и академии в голову загрузили более сотни языков, и Тим мог мгновенно перейти на любой. Люди гражданских профессий обычно обходились десятью — двадцатью и общались на них в зависимости от места или ситуации. С Сэмом они чаще всего болтали на хинди, с Алексом и Реем на русском, а вот лысый парень на платформе сказал свою фразу на английском, и Тим ответил так же.

Космический красавец не снизился, маневрировал, чтобы попасть точно в центр посадочной подковы. До зрителей донесся отчетливый хлопок, затем другой. В центре подковы веером закрывались лепестки черной, гладкой, как обсидиан, воронки. Она уходила километра на полтора в глубину. Как только закроется с хлопком последний лепесток, из воронки отсосут воздух, и все, что может попасть лишнего. И не останется чистейший вакуум — дыра совершенной черноты и пустоты. Иногда хотелось, чтобы похожая заменила память.

Тим прикрыл глаза, вспоминая Рея. Тот вечно хотел найти новое в самом привычном. Поэтому и уговорил Тима отправиться в составе десанта на планету Гризион. Все страшное, что случилось потом, на Орфорте, родилось на Гризионе — забавной и жутко утомительной планете.

Два года после Военно-воздушного училища шли бесконечные налеты и учения. Приходилось проектировать и отрабатывать новые тактики пилотирования. Не лучшее время записываться в пехотинцы. Ржали от души над внешним видом «братушек» — достойных представителей морской пехоты. Хоть и космической, но по доброй традиции античных названий — морской. Пехотинцы почти поголовно были двухметровыми горами мышц, увенчанными страшными мордами: мощные челюсти, нависающие надбровные дуги. Без серьезной доработки тела в десантники не брали. Прокаченная мышечная масса, сухожилия на графите. После всех процедур даже милые девушки превращались в оживших людоедок, а уж запечатанные в экзоскафандры — нагоняли ужас не меньше, чем инсектоиды.

Они с Реем все-таки записались в чертову пехоту, чтобы попасть на Гризион. Хотели первыми встретиться с новой формой жизни. В том, что она есть на планете, не сомневался почти никто. Еще бы, разведка зарегистрировала на орбите спутники нетипичной геометрической формы. Значит — искусственные. Судя по первичным данным, жизнь там зародилась не на углеродной, а на кремниевой основе. Оказалось, то еще приключение.