Кросс по грозовым тучам

Марра добродушно хмыкнул и почесал кончик носа. Генерал-лейтенант контрразведки был давним знакомцем Ларского. Под его внушительной и добродушной внешностью пряталось много рифов и тайных течений, самым невинным из которых была страстишка охотиться на гигантских раков в Ледовитом океане.

— Незавидные тогда дела у слепца, может не только упасть в яму, но и сломать себе шею. И ты при этом зеваешь по сторонам?

— Не выспался и не успел прожевать завтрак. А вид здесь неплохой, не бункер, а прямо театр на побережье.

— Да ладно тебе. Ненастоящее оно и есть ненастоящее. Позвоночник не обманешь. Ты же знаешь, силовая конструкция никогда не покажется родным домом. На ней царапин не остается и следов от пролитого кофе.

Позвоночник не обманешь. Ларский опять вспомнил о Лизе, неизменно юной и прекрасной. Время не оставляло царапин на ее лице и теле. Возможно, поэтому казалось, что чудо по имени Лиза навсегда осталось не освоенным, не затронутым их совместной жизнью. Жена была красотой, к которой он тянулся, но так и не смог дотянуться. И постарался все испортить. Чтобы она сама оставила его. Трус.

Народ внутри уже собрался и переговаривался. В царстве белых мундиров Ларский, одетый по форме прокураторы в черное, чувствовал себя экспонатом выставки. В ладонях зудело от желания что-нибудь оправить, хотя одежда сидела безупречно, как и на всех. Каждый в этой комнате был запечатан в совершенно гладкий и сияющий, как фарфор, футляр мундира с выпуклым нагрудным карманом.

Белая форма армейских подразделений различалась только цветом лампасов с золотой нитью по центру и обшлагами кителей. Знаки различий отчетливо проступали на кармане. Обводы мундира подогнаны идеально, словно отшлифованы лазером по фигуре. Послушная каждому движению, мягкая и одновременно упругая одежда не сохраняла лишних складок. Они появлялись и исчезали, не оставляя на ткани и следа. Не вояки, а ожившие древние статуэтки из политеки.

Ларский тоже был при статуэточной официальности, хоть и черной. Если бы он явился сюда с результатами прокурорской проверки, было бы неплохо выделиться. Но отчитываться придется ему. Разложат на столе в цвет его кителя и разделают на бифштексы.

— Давайте начнем, господа, — по-русски обратился маршал Руазсов и опустился на стул с высокой спинкой.

Все замолкли. Ларский дернул на себя ближайшее сиденье и опустился, придав лицу самое что ни на есть озабоченное и утомленное выражение.

— Итак, ситуация просто отвратительная. Еще один мертвый инсектоид. Не понятно, как его убили. Очевидно, — это не просто чье-то преступление, а потенциальная угроза планетарной безопасности.

Руазсов говорил усталым, почти домашним тоном, словно жаловался жене на здоровье. Обладатели самых толстых погон в совершенстве владели оттенками теплоты и усталости в голосе. Сам Ларский, получив первый генеральский чин, начал понемногу в этом практиковаться. Пока яд и сарказм ему давались гораздо лучше, а значит, до маршальских погон далеко.

— Кто будет отвечать за расследование? — прямолинейно рубанул генерал-полковник Виктор Краузе и выдвинул вперед квадратную челюсть.

В такой челюсти теплый тон не способен зародиться. С другой стороны, он и не нужен, когда командуешь здоровенными страшилищами из морской пехоты.

— Вот это мы и должны решить. Боюсь, что теперь усилий прокуратуры будет недостаточно.

— Конечно, недостаточно! Убивать союзников у нас под носом. На наших базах. Нам бросают вызов, а мы перекладываем бумажки. Нужно действовать быстро и решительно.

Марра, сидевший справа от Ларского, откинулся на спинку стула и взялся с интересом разглядывать ногти. Контрразведка в решительный бой не лезла, и прокуратуре стоило пока переждать.

— Предлагаю комитету межпланетных расследований быстрее перекладывать бумажки, а пехотинцам решительно высадиться и прочесать, — раздался звонкий насмешливый голос.

Ну, конечно, Алекс Треллин — слишком молодой глава интендантской службы. Высокий, гибкий, с длинным и очень подвижным лицом. Глаза необычные для светлой кожи и каштановых волос, почти черные и чуть раскосые. Он имел привычку морщить нос и фыркать на всякую сказанную кем-либо глупость. Редкостная заноза в заднице.

— Куда именно предлагаете высадиться? — весь подобрался Краузе.

В голове вертелся ядовитый ответ и, чтобы отвлечься, Ларский провел пальцем по датчикам встроенного в стол индивидуального полиэкрана. Можно еще разок глянуть на данные о лунной напасти, поразившей невезучего инсектоида.

— Куда-нибудь высадиться и прочесать — никогда лишним не будет. Верно, генерал-полковник? Лучше неподалеку от форпоста инсектоидов. Заодно обновите пехотное снаряжение. Надо брать пример с судейских и прокуратуры. Вот кто не дремлет, — и Алекс уставился на Ларского с непередаваемым выражением глубочайшего почтения. — Третий раз в месяц прочесывают с целью проверки наши склады. Строчат доносы парламентским, а потом те отказывают в заказе на строительство боевого крейсера. Дескать, энергоресурсов нет, а экзоскафандры нового поколения не востребованы и пылятся на складах.