Кросс

Около трех мы получили команду — штурмовать. Приказ был окончательным.

В половине четвертого мы с Недом уже продвигались рысцой к боковому входу здания. За нами шли ребята из ГОЗ. Все наше защитное снаряжение имело то преимущество, что могло остановить пулю, но оно замедляло движение, мешало быстро бегать и затрудняло дыхание, заставляя дышать короткими и резкими вдохами и выдохами.

Снайперы держали под прицелом все окна, стараясь свести к минимуму возможное сопротивление.

Маони всегда именовал такие вот предприятия «пятиминутками паники и нервной встряски». Я же неизменно думал о них с ужасом. По-моему, это скорее были «пятиминутки приближения к раю или аду». Мне вовсе не следовало быть здесь, но мы с Недом уже участвовали в штурмах, так что мне и сейчас не хотелось оставаться в стороне.

Громкий, оглушительный взрыв вынес заднюю дверь.

Откуда-то появились клубы черного дыма, а вся территория оказалась под обломками. В следующую секунду мы уже бежали сквозь этот ад. Я лавировал, стараясь не попасть под пули. И еще надеялся, что этой ночью никто не умрет.

И тут мы с Недом вызвали на себя такой огонь, что даже не успели понять, кто так разошелся: наркоторговцы или парни из СВАТ. Наверное, и те и другие.

От грохота автоматов и взрывов гранат в коридорах я совсем оглох. Мы карабкались вверх по винтовой лестнице. Из-за жуткого шума невозможно было сосредоточиться.

— Эй, вы, засранцы! — услышал я чей-то голос над нами. Тут же последовал залп из многих стволов, в темноте засверкали слепящие вспышки.

Нед застонал и тяжело рухнул на ступени.

Я сначала не понял, куда его задело, потом разглядел рану возле ключицы. То ли от пули, то ли от осколка. Из раны хлестала кровь.

Я остался с ним и вызвал по рации помощь. А сверху доносились взрывы, крики, мужские и женские вопли. Сущий хаос.

У Неда дрожали руки. Раньше я никогда не замечал, чтобы он боялся. Перестрелка, бушевавшая в здании, лишь усиливала ощущение ужаса и замешательства. Нед сильно побледнел и вообще выглядел скверно.

— Они уже идут за тобой, — сказал я ему. — Держись, Нед, не теряй сознание. Слышишь?

— Глупо все это, — со стоном произнес он. — Ввалились прямо в пекло.

— Как ты себя чувствуешь?

— Могло быть и хуже. Но могло быть и лучше. Кстати, тебя тоже задело.

Глава 29

— Ничего, я это переживу. — Я привалился к стене лестничной клетки.

— Да и я тоже. По всей вероятности.

Пару минут спустя в это узкое пространство втиснулись санитары. Когда они наконец унесли Неда, перестрелка закончилась. Я вспомнил, как Нед говорил: «Пятиминутка паники и нервной встряски».

Отовсюду стали поступать рапорты. Капитан Моран сообщил мне, что штурм лаборатории, судя по всему, дал смешанные результаты. Большинство из нас полагало, что нам не следовало начинать так рано — но решение принимали не мы. С нашей стороны было четверо раненых — двое из полиции и двое из ГОЗ. Неда отправили прямо на операционный стол.

Из тех, кто сидел внутри, пострадали шестеро, включая парней из СВАТ. Среди погибших оказалась семнадцатилетняя мать двоих детей. Она почему-то осталась внутри, когда остальные работницы покинули здание. Муж ее тоже погиб. Ему было шестнадцать.

В шесть утра я добрался до дома. Совершенно вымотанный, я еле тащился, все кости болели, я не представлял, сколько сейчас времени.

Но то, что ждало меня дома, оказалось полной неожиданностью. Нана не спала и сидела на кухне.

Глава 30

Она пила чай с тостом и выглядела как-то неуверенно, но я-то знал, что это совсем не так.

Горячий чай исходил паром, то же самое происходило и с ней. Детей она еще не будила. Ее маленький телевизор был настроен на местный канал — передавали сообщение о полицейской операции нынешней ночью на Кентукки и Пятнадцатой. Смотреть подобную съемку у себя на кухне было очень странно и непривычно.

Взгляд Наны застрял на ссадине у меня на голове. Увидела она и бинт.

— Это всего лишь царапина, — сказал я. — Ничего особенного. Скоро заживет.

— Только не надо этих твоих дурацких отговорок, Алекс! И не смей разговаривать подобным снисходительным тоном, словно я какая-нибудь дура! Нетрудно себе представить, как летела эта пуля — отклонись она на дюйм, и вышибла бы тебе мозги, и оставила бы твоих бедных детей сиротами! Ни отца, ни матери! Что, разве не так? Конечно, именно так! Меня тошнит от этого, Алекс. Я устала от этого повседневного страха, а именно так я живу уже десять лет. Но теперь все. Сыта по горло. Да-да, с меня довольно. Со всем этим покончено! Навсегда! Я уезжаю! Да-да, ты правильно меня понял. Я уезжаю от тебя и от детей! Уезжаю!

Я поднял обе руки, сдаваясь.

— Нана, я поехал с детьми, и тут пришел этот срочный вызов. Я же понятия не имел, что меня куда-то выдернут! Откуда мне было знать? И я ничего не мог с этим поделать, не мог не поехать.

— Ты принял звонок, Алекс. Потом ты принял вызов. Ты всегда так поступаешь. И называешь это преданностью делу. Долгу. А по-моему, это сплошное безумие.

— У меня не было выбора.