Кроссовки

Однако к концу третьей песни Телл почувствовал, что его страх исчез. Много лет спустя после своего первого концерта Телл услышал рассказ о Билле Уаймане, басисте группы «Роллинг Стоунз». В рассказе говорилось, как Уайман задремал во время концерта — и это было выступление не в каком-то крошечном клубе, учтите, а в огромном зале — и свалился со сцены, сломав ключицу. По мнению Телла, многие не слишком верили этому, но он считал, что рассказ похож на правду. В конце концов, сам он был в уникальном положении и знал, что подобное вполне могло случиться. Басисты были невидимками мира рока. Встречались, разумеется, исключения — Пол Маккартни, например, — но они только подтверждали правило.

Возможно, по той причине, что эту роль не покрывал романтический ореол, бас-гитаристов всегда не хватало. Когда группа «Бархатные Сатурны» через месяц распалась (ведущий гитарист и ударник подрались из-за девушки), Телл присоединился к оркестру, созданному ритмическим гитаристом, раньше игравшим в «Сатурнах», и его жизненный путь был определен спокойно и просто.

Теллу нравилось играть в оркестре. Стоишь впереди, смотришь вниз на слушателей и заставляешь их слушать себя. Время от времени ему приходилось немного подпевать, но никто не ожидал от него сольного номера или чего-то подобного.

Телл вел такую жизнь — полустудента и профессионального странствующего музыканта — в течение десяти дет. Он был хорошим исполнителем, но лишенным всякого честолюбия — у него в груди не было огня. Постепенно он начал заниматься музыкальными рок-концертами в Нью-Йорке, заинтересовался техникой записи и внезапно обнаружил, что жизнь по эту сторону стекла, разделяющего студию, еще интереснее, чем по ту сторону, где располагаются музыканты.

За все это время у него появился только один настоящий друг — Пол Дженнингс. Их дружба развивалась очень быстро, 110 Телл считал, что причина в уникальной нагрузке при совместной работе, большей частью.., но не совсем. Главным образом, по его мнению, их дружба зависела от двух факторов: его собственного одиночества и личности Дженнингса, которая была такой сильной, что ей иногда трудно было не покориться. И после того, что произошло вечером в пятницу, Телл начал понимать, что и для Джорджи ситуация мало чем отличалась.

Они с Полом сидели за столом в задней части таверны «Макманус» со стаканами вина. Разговаривали о микшировании, бизнесе, бейсболе — в общем, обо всем. И вдруг Дженнингс сунул правую руку под стол и нежно стиснул промежность Телла.

Телл отпрыгнул так неожиданно, что свеча посреди стола упала, а стакан с вином Дженнингса опрокинулся. Подошел официант, поставил свечу, прежде чем она успела поджечь скатерть, и ушел. Телл уставился на Дженнингса круглыми испуганными глазами.

— Извини, — произнес Дженнингс. Лицо его действительно выглядело смущенным.., но в то же самое время совершенно спокойным.

— Боже мой, Пол! — Это все, что пришло в тот момент ему в голову, и Телл выпалил, что думал. Он тут же понял, что сказанного безнадежно недостаточно.

— Я думал, что ты готов, вот и все, — пожал плечами Дженнингс. — По-видимому, мне не следовало так торопиться.

— Готов? — переспросил Телл. —,Что ты имеешь в виду? Готов к чему?

—: Выйти на свободу. Разрешить себе выйти на свободу.

— Я не из таких, — ответил Телл. Сердце его билось бешено и сильно. Отчасти это объяснялось негодованием, отчасти страхом перед неумолимой уверенностью, которую он увидел в глазах Дженнингса, но более всего из-за смятения и растерянности. То, что сделал Дженнингс, потрясло его.

— Давай пока забудем об этом, а? Закажем по коктейлю и сделаем вид, что ничего не случилось. — До тех пор, пока ты сам не захочешь этого, говорили эти безжалостные глаза.

Да, но это случилось, случилось, хотел сказать Телл. И не мог. Голос разума и практичность не позволят ему.., не позволят ему пойти на риск и зажечь короткий фитиль Пола Дженнингса, известного своей непредсказуемостью. В конце концов, у него хорошая работа, да и работа сама по себе еще не все. Он сможет использовать кассету с записью Роджера Дэлтри в своих целях даже с большей выгодой, чем двухнедельную зарплату. Пожалуй, стоит проявить дипломатичность и w, изображать оскорбленного молодого человека до следующего раза. К тому же из-за чего чувствовать себя оскорбленным? Ведь не изнасиловал же его Дженнингс, правда?

Но это была всего лишь вершина айсберга. А дальше — его рот закрылся, потому что так бывало всегда. Он более чем закрылся — он защелкнулся, как медвежий капкан. Так диктовало сердце под щелкнувшими зубами и головой над ними.

— Хорошо. — Это было все, что он сказал. — Ничего не случилось.

***