Кроссовки для Золушки

- Девушка, - решительно шагнула я к торговке трусами. Та встрепенулась и скорчила профессиональную гримасу, служащую улыбкой. – Скажите, тут рядом с вами старичок обувью торговал, не знаете, он сегодня будет?

Девица захлопала глазами, посмотрела в одну сторону, где продавали детскую одежду, в другую, где ничего не было, потом на меня.

- Та вы шо-то путаете, - пропела она. – Тута никого нет и не было. Я завсегда крайняя торгую. Вот трусики покупайте, прям на вас.

- Подождите, - я ничего не могла понять. – Как это никого не было? Я в пятницу у этого деда кроссовки купила. Вот здесь, на этом самом месте, - я ткнула туда, где стояла палатка. – Может, вы в пятницу не работали?

Я тут же осеклась, потому что как же я могла ее в этом случае запомнить? Или это была ее сестра-близнец?

- Как же! Конечно, работала. И никакого деда тут не было. Та вы просто место перепутали.

Я уже опаздывала, но все равно сделала по рынку еще один круг, почти бегом. Ничего подобного, ничего я не перепутала. Это было именно здесь. Купив кроссовки по такой смешной цене, я прошла мимо трусов, еще похихикав про себя над изделием из узких кружевных тесемочек, которое должно было катастрофически натирать и царапать все, потом заглянула в детскую палатку. Повертела в руках одну симпатичную маечку с зайцами, но решила, что моей крестнице она будет мала, и отправилась к продуктовым рядам.

Хорошо, допустим, я действительно сошла с ума, сбрендила, скрейзила, съехала с катушек, рухнула с дуба и тэ дэ, и тэ пэ. Но кроссовки-то откуда взялись, а? Реальные кроссовки, в которых я приехала на дачу и в которых шлепала по грязи моя племянница.

Я достала из сумки сотовый и позвонила на дачу. Телефон работал, и трубку, к моему удивлению, взяла сама Люська.

- Люсь, ты только не обижайся, - с колотящимся сердцем выдавила из себя я. – Скажи, ты мои кроссовки тогда почистила?

Сейчас она захихикает и спросит: «Какие еще кроссовки?!» Но Люська возмутилась:

- Кать, ну ты чего? Конечно, почистила. Тряпкой помыла, под рукомойником. А что, грязь осталась?

- Да нет, - вздохнула я. – Все в порядке. Извини.

Вот так. Кроссовки были. И есть. И они разговаривали со мной противным скрипучим голосом. А вот деда, который их мне всучил, оказывается, не было. Видимо, он мне приснился. Веселенькое кино!

Я уже почти не сомневалась, что обследование покажет что-нибудь эдакое, но нет. Конечно, результаты анализов должны были быть готовы только через день, но ни энцефалограмма, ни рентгеновский портрет черепа с экзотическим названием «турецкое седло», ни компьютерная томография ничего не обнаружили. Абсолютно ничего. Это смахивало на сцену из фильма «День сурка», где герой, точно так же справедливо опасающийся за свою голову, проходит обследование у врача, и ему говорят: «Ни опухолей, ни кровоизлияний, ни тромбов, ни аневризм – абсолютно ничего».

На обратно пути, устроившись в уголке вагона, я напряженно размышляла своим абсолютно здоровым – с физической точки зрения – мозгом.

Ладно, допустим, голос кроссовок мне чудится. Но сами-то кроссовки откуда взялись? Их покупка у деда-Мухомора мне тоже почудилась? Есть такое явление, называется «ложная память». То, что было не со мной, помню. Однако кроссовки я могла купить только в пятницу, потому что зарплата была в четверг, а количество денег «в чулке», судя по последней записи на конверте – я делаю их для памяти, - не уменьшилось. Конечно, можно было взять кроссовки и пройтись по всем продавцам на рынке (вряд ли я даже в полном умственном затмении потащилась бы куда-нибудь еще): мол, не у вас ли куплен товар.

Съездив домой за кроссовками, я вернулась на рынок. Надо ли говорить, что Мухомора по-прежнему не было. Впрочем, я не поленилась и нашла какую-то конторку, где продавцы платят за торговое место. Там хамоватый золотозубый джигит с абсолютной уверенностью заявил, что такого продавца на рынке нет. Разве что подменял кого. И что девица с трусами – действительно последняя в своем ряду. Сражаясь до последнего, я предположила, что дед устроился торговать явочным порядком (что, однако, противоречило словам никогда не видевшей его хохлушки), и была поднята на смех:

- Ты что, дарагая! Это тебе не с ящика семечками торговать. Тут знаешь, сколько место стоит?

Тогда я отправилась в обход рынка, от одной обувной палатки к другой. Патентованная версия была такова: моя сестра (на случай, если продавец меня вдруг запомнил) в пятницу купила вот эти кроссовки. Сейчас она уехала, но попросила меня найти продавца и узнать, нельзя ли заказать еще какую-нибудь обувь, поскольку размер нестандартный. Шито белыми нитками, конечно, но ничего умнее мне в голову не пришло.

Однако ни одни торговец кроссовки не опознал. Только у одного было нечто похожее, но очень больших размеров.

Был, конечно, еще один вариант, который обычному гражданину лет сто-двести назад, пожалуй, пришел бы в голову в первую очередь. А сейчас даже вполне церковный человек подумает о нем далеко не сразу.