Кроссворд для нелегала

– Их нужно как можно скорее уничтожить. Я правильно понял, Джеймс? – Касим настойчиво ловил взгляд Кроуфорда, пытаясь понять, почему всегда уверенный в себе Эсэсовец так разволновался.

Кроуфорд, продолжая разглядывать снимки, хмыкнул:

– Повторяю – их нужно найти и взять под наблюдение. И немедленно сообщить мне! Никаких самостоятельных решений. Иначе, Касим, ты будешь терять своих людей в геометрической прогрессии.

– Как это? – переспросил Касим.

– Вчера ты потерял одного? Завтра будет двое, потом – четверо, – будничным, спокойным тоном пояснил американец. – И так далее… Пойми, сейчас у тебя нет более важного дела. И помни – они обязательно появятся здесь, вот именно здесь, не на твоем оптовом складе – а здесь! Ищи их везде, где есть хоть малейшая вероятность, а главный капкан готовь здесь. – Кроуфорд впервые за этот день растянул губы в улыбочке, за которую его прозвали Эсэсовцем, и кивнул за окно, в сторону «зоны поражения» и темнеющего в ней приземистого каменного домика с обширным подвалом, на цементных стенах которого еще можно было обнаружить шесть человеческих теней.

Часть вторая

Отдельный учебный центр КГБ СССР. 198… год

– Итак, сейчас мы сможем наблюдать, что происходит с живым существом, в данном случае с кроликом, оказавшимся в районе ядерного поражения. Из кинозала выходить запрещается, отворачиваться и зажмуривать глаза тоже…

Свет погас, застрекотал кинопроектор, и на киноэкране появился серый пушистый кролик. Он шевелил ушами, настороженно озираясь по сторонам. Вдруг его лапы задергались с такой скоростью, точно ленту пустили в убыстренном режиме. Кролик завалился набок и забился уже всем своим сереньким тельцем. Судороги были сильны настолько, что задние лапы пару раз коснулись головы. Так продолжалось минуты полторы, затем изо рта вместе с пеной потекла бурая жижа. Затем судороги неожиданно прекратились – животное вытянулось в шнурок, кажется, отмучилось… И тут же забилось с новой, удвоенной силой. Шерсть была вся вымазана в крови, рвотных массах и испражнениях. Глаза раскрывались все шире и шире и вдруг… Выкатились из глазных впадин совсем. Кролик был еще жив, но тельце билось все слабее и слабее. Наконец затихло. Глазные яблоки лежали рядом в кроваво-рвотной жиже… Экран погас.

Изображение было цветным и снято высококлассным кинооператором.

– Пять минут тридцать восемь секунд, – послышался наконец с заднего ряда голос Навигатора. – Вопросы, комментарии имеются?

Офицеры молчали. Какие уж тут вопросы, тем более комментарии. Наконец из второго ряда поднялся среднего роста темноволосый капитан, в прошлом сотрудник токийской резидентуры.

– На прошлом кинофестивале японцы представили детский мультфильм. Названия не помню, но там про Хиросиму. Примерно так, как здесь…

– Мультфильм? – серьезно переспросил Никитин.

– Да. Про японскую семью – маму, папу, девочку и мальчика, – кивнул головой востоковед. – И что с семьей этой происходит до бомбежки и после. Не побоялись – все досконально воспроизвели. Как этот кролик, так у них – свои, японцы… У нас этот фильм вряд ли покажут…

В кинозале вновь воцарилось молчание. Телегин подумал, что японцы, конечно, хватили – показывать детям такие мультяшки. Хотя японцы – единственная нация, пережившая этот кошмар наяву. Может, так и надо…

– Телегин! – голос Навигатора вывел Славу из размышлений.

– Слушаю, товарищ полковник!

– Сколько Хиросим в одном залпе атомной подлодки «Мичиган»? – спросил Навигатор будничным, отстраненным голосом.

– Ракеты «Трайдент», 960 Хиросим, – не задумываясь, ответил Телегин. – Дальность – до 15 000 км. Недосягаемых точек на земном шаре нет.

– На сегодня занятия окончены.

Наташка вышла из кинозала одной из первых. Телегин хотел было подойти, разговорить ее, отвлечь от тошнотворного зрелища, которым их накормили неизвестно зачем. Но так и не решился. Девушка шла не оборачиваясь своей привычной спортивной походкой. У входа она на секунду остановилась, поправила короткую прическу. Телегин подумал – сейчас обернется…

Но она не обернулась.

Независимое государство

Западная Ю…я. 200… год

Кемпинг, утро

Наталья заступила на дежурство около пяти утра. Телегин тут же ткнулся в койку, но выспаться не удалось – еще не было семи, когда послышался негромкий, но отчетливый стук в дверь.

– Кто там? – нарочито сонным голосом спросила Наталья, быстро осмотрела из окна двор – никого и, бесшумно переместившись из кресла к двери, прижалась спиной к стене. Телегин торопливо натягивал брюки.

– Простите, если разбудил… Это Вилли. Вилли Бреммер.

Что за нелегкая принесла бельгийского «аптекаря-миссионера» в такую рань?

– Мне очень нужна ваша помощь, – голос звучал робко, но настойчиво, видимо, нужда была нешуточной.

Послать бы его ко всем чертям… Нет, нельзя, и по-человечески, и по легенде. Телегин осторожно открыл дверь. Аптекарь был один, быстро прошмыгнул в их номер, не спрашивая разрешения. Вячеслав сразу же обратил внимание, что тот сильно возбужден, полностью одет, и одежда выглядит так, словно он только что вернулся с лесной прогулки.