Крот 2. Сага о криминале

…Дача Грязнова – двухэтажная, кирпичная, была обнесена высоким дощатым забором. Сам хозяин бывал здесь крайне редко.

Грэг довольно долго ковырялся с замком на воротах. Кулиев не выдержал, быстро подошел, без всяких проблем открыл их, и «Жигули» вкатили во двор.

Подельники вывели из машины плачущего Никитку, поднялись на крыльцо, исчезли в доме.

Они стали заталкивать маленького пленника в одну из комнат, он сопротивлялся, упирался, пока Кулиев пинком не задвинул его в помещение, после чего захлопнул дверь. Достал из сумки ампулу, стал набирать жидкость в шприц.

Из-за двери доносился громкий плач Никитки.

– Кому это? – спросил Грэг. – Неужели себе? Ты ж не колешься.

– Пацану.

– Ты чего? Нельзя. Это ж… пацан.

– Нужно… Слышишь, голосит? Ширну, сразу успокоится.

– Кулек, это ж сразу срок нам! Пацана на иглу!.. Нельзя!

Жора тоже было шагнул к Кулиеву.

– Это беспредел, Кулек. Остановись…

Тот сильно оттолкнул их, распахнул дверь соседней комнаты, двинулся к Никитке.

Мальчишка забился в угол, в ужасе смотрел на человека со шприцем.

– Не надо…

– Не бойся… Это успокоительное. Сразу реветь перестанешь. Не бойся!

Кулиев подналег всем телом на пацаненка, вытащил его руку, зажал ее между коленей и легко ввел иглу в вену.

…Вскоре Никитка спал спокойно, мирно и во сне чему-то улыбался.

Маргеладзе, увидев входящего в его кабинет Грязнова, от приятной неожиданности даже на секунду потерял речь, затем пошел навстречу.

– Боже мой! Не верю своим глазам! Петр Петрович, собственной персоной! Добро пожаловать, дорогой!

Они обменялись рукопожатием, и Вахтанг, приобняв за талию гостя, повел его к дивану.

Усадил, достал из буфета бутылку классного коньяка, рюмки.

– Не возражаете?

– Более того, с удовольствием.

Маргеладзе налил коньяк, оба взяли рюмки.

– Не ожидали? – спросил Грязнов.

– Кого угодно ожидал… Даже самого Господа Бога, только не вас!

– Выпьем за это.

– С удовольствием.

Выпили. Вахтанг внимательно посмотрел на лицо гостя:

– У вас что-то стряслось?

Тот не ответил, налил еще рюмку, опорожнил ее.

Маргеладзе ждал.

– Не знаю, – сказал Грязнов. – Вроде все нормально… ничего особенного… Но на душе будто кошки нагадили.

– Может, погода?

– Нет. Предчувствие. Чего-то мерзкого и в то же время неотвратимого… – Посмотрел на грузина. – Как вам история с похищением сына Пантелеевой?

– Вас это колышет? – удивился тот.

– В общем-то, нет. Но почему-то все время возвращаюсь именно к этому происшествию. Как вы думаете, кто мог пойти на такую гадость?

– Ну уж точно, не я.

– А все-таки?

– Не знаю. И не хочу знать… – Вахтанг закурил. – Вы по этому делу пришли?

– Нет. По другому… Об этом просто так, по состоянию души… – Грязнов выпил третью рюмку. – Ничего, что я пью?

– На здоровье, дорогой! Еще налить?

– Нет, на сегодня достаточно, – Грязнов тоже закурил, через дым, с прищуром, посмотрел на Маргеладзе. – Вы ведь встречались недавно с Кузьмой?

Тот кивнул:

– Встречался.

– Кузьма потом имел рандеву с Виктором Сергеевичем?

– Не знаю.

– Я знаю… Вы со своей стороны интересовались сибирским алюминием. Виктор Сергеевич – со своей.

Вахтанг рассмеялся:

– Но это же нормально! Кто не разинет пасть на такой кусище?!

– Конечно, – согласился Грязнов. – У меня есть прямой выход на тамошнего губернатора.

– У меня тоже.

– Знаю. Но мы с ним не только когда-то служили в органах, но до сих пор поддерживаем плотные отношения.

– Так в чем суть вашего предложения? – спросил Маргеладзе.

– В Сибирске работает один из самых близких и толковых людей Кузьмы – Константин. По моим сведениям дело проработано, и Линник с Кузьмичевым могут не сегодня-завтра подписать соглашение о перераспределении акций алюминиевого холдинга.

– Могут, – поднял палец Маргеладзе. – Но это еще не значит, что подпишут.

– Я тоже так думаю. От их неуспеха зависит наш успех.

– Вы вступаете в союз со мной? – хитро улыбнулся Вахтанг.

– Нет. Не совсем так… Я предлагаю испытать надежность друг друга именно в этом вопросе. А вот он как раз и может определить будущий наш союз.

– Будущий союз? Звучит как-то слишком многозначительно.

– Можно, я пока не буду расшифровывать это понятие? Оно шире, чем вы можете себе представить.

– Вы меня пугаете, дорогой.

– Наоборот. Настраиваю на перспективы. Вам ведь тоже свойственны политические амбиции?

– В той или иной мере.

– Как-нибудь побеседуем на эту тему.

– А Виктор Сергеевич?

– Будем считать вопрос закрытым. Я ведь мент… не только в прошлом, но и в настоящем, и в будущем… А менты никогда не прощают двухстволок. Мы всю жизнь стреляем из одного ствола. Зато наповал!

– Без комментариев! – поднял руки хозяин кабинета.

– Ну, за успех безнадежного дела? – Грязнов налил в обе рюмки.

– Безнадежного – для кого? – удивился Вахтанг.

– Конечно, для них! А для нас – надежного и определяющего.

– Ура!

Они дружно выпили.

Ломка у Духа началась еще затемно, под самое утро. Он не находил места, стонал, ползал из угла в угол, катался по полу, и все равно облегчение не наступало. Становилось все хуже, все непереносимее.

Он долго стоял перед телефоном, прикидывая, куда, кому позвонить, наконец, нетвердой рукой набрал номер.

На другом конце трубку сняли не сразу.