Крот 3. Сага о криминале

– Конечно доведу… Обязательно доведу. Надо же, никогда бы не мог даже предположить.

– Мы предполагаем, бог располагает, – заметил Вахтанг. – Только надо, чтобы дело попало в руки настоящих следаков!

– Есть у нас один такой. Он-то как раз давно подкапывается к нашему другу… Где лучше всего искать мальчишку?

– Я бы, Петр Петрович, начал с центрального офиса.

Налет ОМОНа на офис корпорации «Час-Инвест» проходил по традиционной жесткой схеме.

К главному входу с двух сторон на большой скорости и с сиренами выскочило не менее шести бронированных микроавтобусов, из которых в считанные секунды высыпались крепкие парни в камуфляже и в масках. Отталкивая случайных прохожих и сбивая с ног охранников офиса, омоновцы бросились внутрь здания.

– Не двигаться! Стоять! ОМОН!

Кузьмичев как раз проводил в своем кабинете совещание, когда в дверь заглянула испуганная секретарша, хотела что-то крикнуть, но ее тут же отбросила сильная рука. В тот же миг в кабинет ворвалось человек десять парней в камуфляже.

– Стоять! Лицом к стенке! Не двигаться!

Старков, Вован, Аркадий и еще пара сотрудников были отброшены к стенам. Сергея также моментально скрутили, ткнули лицом в угол.

– Шире ноги! Не двигаться и не оказывать сопротивление!

Вован было дернулся, но тут же получил мощный удар по щиколотке.

– Стоять, сволочь!

Буквально через пару секунд сюда же, в кабинет, с нехорошей торжествующей улыбкой вошел следователь Конюшин, взглядом отыскал Кузьмичева, махнул омоновцам.

– Всех вывести, кроме данного господина, – кивнул в сторону Сергея. – И обыск по всем помещениям! Вплоть до подвальных!

Команда была выполнена быстро и беспрекословно. В комнате остались два бойца, следователь и Кузьмичев.

– Можете расслабиться, – бросил Конюшин хозяину кабинета.

Тот повернулся к нему, улыбнулся:

– Вы ну никак не можете оставить меня в покое.

– Это вы меня не оставляете, – огрызнулся следователь. – Не будь вашей милости, мне жилось бы намного спокойнее.

– Это уже похоже на роман.

– Именно. Встречи – расставания.

– То ли еще будет.

– Поглядим.

Конюшин уселся за небольшой столик возле диванчика, разложил на нем документы.

– Вы налетаете на офис, как на бандитское гнездо, – сказал, усаживаясь за свой стол, Сергей.

– А может, так оно и есть? – отпарировал нежданный гость, достал из бумаг некий листок, протянул хозяину кабинета. – Санкция прокурора на обыск и допрос.

– Допрос?

– Допрос.

– А что в этот раз?

– Узнаете.

Пока Кузьмичев читал постановление прокурора, следователь листал другие бумаги, выуживая необходимое, затем положил листки перед собой, включил диктофон.

– Как давно вы знакомы с Ниной Ивановной Пантелеевой? – спросил Конюшин.

Сергей удивился вопросу, однако ответил:

– Давно. Еще с тех пор, когда был жив ее муж.

– То есть вы хорошо представляете финансовый уровень компании Пантелеевой?

– Не представляю, а знаю.

– Ну да… Вы ведь владеете частью акций «Мандарина»?

– Да, моя структура владеет определенным процентом указанных акций, – кивнул Сергей.

– Вы часто бывали в ее доме?

– Довольно часто… – Сергей не понимал, куда клонит следователь.

– То есть знаете дом, домочадцев?

– Из домочадцев я знаю только саму Нину Ивановну и ее сына.

– Никиту?

– Да, Никиту.

– Именно это я и хочу услышать.

Кузьмичев откинулся на спинку кресла.

– Мне не нравится направление разговора…

– Я вас понимаю, – хмыкнул Конюшин.

– И я не намерен отвечать на вопросы без присутствия своего адвоката.

– Допрос, господин Кузьмичев, предварительный.

– Я слишком хорошо знаю вас и не могу не понимать, что предварительный допрос может стать окончательным… – Сергей нажал на кнопку селектора. – Срочно вызовите господина Лерра!

– Он уже здесь, Сергей Андреевич, – ответила секретарша.

– Пусть войдет.

Адвокат сел на стул неподалеку от шефа.

– Диктофон при вас? – спросил его Кузьма.

– Естественно.

– Включите и тоже ведите запись. Я не доверяю технике господина следователя. И внимательно следите за корректностью вопросов нашего высокого гостя.

– Понял. – Лерр извлек из кейса крохотный диктофон.

Конюшин недовольно пожевал губами, тем не менее продолжил:

– Когда вам стало известно о похищении сына Пантелеевой?

– В день случившегося.

– А если точнее?

– Вечером.

– Еще точнее. В котором часу вы узнали о киднепинге?

– Протестую, – заявил адвокат. – Вопрос некорректный. Во-первых, с тех пор прошло достаточно времени. А во-вторых, допрашиваемый не обязан фиксировать свою жизнь ежеминутно.

Следователь неопределенно кивнул.

– Допустим… – И зашел с другой стороны: – Вы когда-нибудь вели разговоры с Пантелеевой о возможном приобретении оставшихся акций «Мандарина»?

– Не вел.

– Значит, намерений полностью выкупить «Мандарин» у вас не было?

– Не было.

– То есть данный объект вас не интересовал?

– Интересовал, но часть акций все равно принадлежала Пантелеевой.

Следователь ухмыльнулся:

– Итак, объект все-таки интересовал, но акции все равно принадлежали Пантелеевой. Правильно я вас понял?

– Протестую! – выкрикнул Лерр. – Некорректный вопрос!

– В чем его некорректность? – посмотрел на него Конюшин.