Крот 3. Сага о криминале

Сабур сидел возле телевизора, смотрел какую-то передачу, с удовольствием потягивал холодное пиво.

Оглянулся на звук открываемой двери, поднялся, чтобы встретить гостей, и тут его ударили.

Били со всех сторон – кулаками, сапогами. И не останавливались до тех пор, пока заключенный не рухнул на пол и не затих.

Люди в форме еще попинали его, оттащили тело поближе к унитазу, покинули камеру, заперли ее и зашагали к выходу.

…Тюремная больничная палата, в которой лежал Сабур, была небольшой, но чистой и уютной. Опять же с телевизором и отдельным сортиром.

Сергей сидел на стуле рядом с койкой, на которой лежал перебинтованный и весь в ссадинах подследственный.

– Кузьма, вытаскивай меня отсюда, иначе каюк, – с трудом говорил Сабур. – Видишь, как выписали бубну?

– Кто это мог быть?

– «Сапоги» били… Вояки. А вот за что – тут надо думать.

– Уже ведь думал?

– Думал. И есть одна очень нехорошая догадка. С тобой, кстати, связанная.

– Со мной? – сделал вид, будто удивился, Сергей.

– С тобой. Ты мою малявку насчет Вахтанга получал?

– Получал.

– Адвокатишка приносил?

– Да.

Сабур цокнул языком:

– Сдается мне, что этот сучонок заложил. Ты ведь никому ее не показывал?

– С ума сошел, Сабур?

– Значит, он. Этот гаденыш… Покрути его как следует и сам поймешь.

– А может, воры?

– Меня – воры?! Ты чего, Кузьма? Да тут ни на кого из наших рука не поднимется. Отсохнет с ходу. Или отгрызут! Точно – твой вертожопый. И как ты ему веришь? Помурлыкай с ним как следует – сразу шелухой пойдет.

Кузьмичев кивнул:

– Сделаю. А тебя скоро выдернем… – улыбнулся. – Может, и хорошо, что отметелили. Отсюда легче ноги делать.

– Не-е, – покачал головой Сабур. – Ноги делать не буду. Хочу освободиться нормально, по закону. Чтоб жить на воле и не оглядываться… – Вдруг с опаской огляделся, склонился поближе к Сергею, прошептал: – Боюсь я, Кузьма… Убьют. Клянусь, убьют. Вытащи, век не забуду.

Квартира Зуслова была светлая, просторная. Из музыкального центра лилась восточная мелодия, на столе стояла откупоренная бутылка коньяка.

Алексей Иванович был в своем традиционном тонком халате, смотрел на Любаню не мигая. Она стояла перед ним навытяжку, от напряжения и волнения коленки ее дрожали.

– Раздевайся, – произнес наконец Зуслов.

– Зачем? – одними белыми губами спросила девушка.

– Раздевайся, – повторил Алексей Иванович бесстрастно.

– Я не смогу.

– Ты кто?

– Любаня.

– Нет. Ты – моя тень.

– Да.

– А я твой учитель.

– Да.

– Ты обязана выполнить мой приказ.

Любаня медленно, как во сне, стала снимать с себя одежду, пока не осталась голой. Стояла перед Зусловым, ждала.

Он подошел к ней, стал целовать грудь, губы, шею, глаза. Потом взял на руки, понес в постель…

Он занимался с нею любовью – со стоном, ласками, а она смотрела в потолок немигающими глазами и, похоже, ничего не ощущала.

Наконец Алексей Иванович завершил акт любви, встал с постели, набросил халат, отправился в ванную.

Любаня тоже поднялась, подошла к подоконнику, стала смотреть в окно, сплошь заплетенное густыми ветками. По ее щекам текли слезы.

Зуслов вышел из ванной, приблизился к девушке, обнял, поцеловал в голову.

– Я выбрал тебя из всех. И об этом должны знать только двое – я и ты, – сказал он. – Знаешь почему?

– Да.

– Потому что разрушение тайны повлечет разрушение веры. А ты ведь мне веришь?

– Да.

– Я вознагражу тебя за преданность и со временем ты станешь святой. Как Жанна д’Арк.

– Да.

Алексей Иванович опустился на колени и принялся покрывать поцелуями девушку с ног до груди.

Кузьмичев, Юрий Иванович и Зуслов встретились боулинг-клубе. Клуб был закрытым, и публики здесь практически сейчас не оказалось.

Юрий Иванович лениво и умело бросал шары, неизменно разваливая фигуры. Зуслов пытался не отстать от него, но у него получалось плохо.

Сергей стоял в сторонке, наблюдал за игроками с некоторой иронией и любопытством.

– Попробуйте, – позвал его Юрий Иванович.

– Боюсь опозориться, – улыбнулся тот.

– Перед кем? – засмеялся чиновник. – Женщин здесь нет, а мы постараемся не заметить.

– Сейчас женщин нет, – заметил Зуслов, – а через десять минут могут появиться.

Юрий Иванович погрозил ему пальцем:

– Ну Алексей Иванович, а вы ходок еще тот! Мы ведь по делу собрались.

– Как угодно, – отмахнулся Зуслов и запустил очередной неудачный шар. – По моему опыту, женщины только ускоряют решение проблем.

Они перестали играть, уселись за столик, на котором стояли напитки.

Зуслов внимательно посмотрел на Кузьмичева:

– Есть приятная для вас новость, молодой человек. Считайте, вы уже являетесь членом политбюро «Великой России».

– Но я ведь не внес ни копейки взноса, – удивился тот.

– Внесете. Вы – человек порядочный.

– Но даже не это самое главное. Я не просился в вашу организацию.

– Как? – несколько смущенно произнес Алексей Иванович. – Насколько я помню, у нас как-то шла речь на эту тему.

– Предлагали – да. Но это вовсе не значит, что я принял предложение.

Зуслов повернул голову к улыбающемуся Юрию Ивановичу.

– Юрий Иванович, я что-то не понимаю.