Крот Камня

И они принялись пихать и подталкивать Триффана вперед. Каждый удар отзывался глухим стоном в рядах кротов, пришедших из Бэрроу-Вэйла. Некоторые уже были готовы пустить в ход когти, но Спиндл не разрешил им этого, и никто не полез в драку.

Потом они увидели, как Триффана грубо втолкнули в вестсайдские тоннели. Когда он пропал из виду, вдруг раздался одинокий надтреснутый голос какой-то старой кротихи. Это была древняя песня о Камне, и остальные подхватили ее. Эта песня некоторое время была слышна Триффану, она поддерживала его в вестсайдских тоннелях.

?

Существует несколько версий того, что случилось в тот день в Вестсайде. Согласно некоторым, Триффан силой своей личности воздействовал на вестсайдцев и обратил их помыслы к Камню. Но разумные кроты всегда искали более правдоподобную версию, и она есть! Эта версия известна не по воспоминаниям Спиндла, а по рассказу крота, которого Триффан, может быть, и забыл, но тот крот имел основания быть благодарным Триффану, и он был в тот день в вестсайдских тоннелях, хотя и не присутствовал при первом нападении на Триффана.

У вестсайдцев не было не только вожака, но вообще никого, кто за что-либо отвечал. В Вестсайде царила анархия. И в тот день компания кротов просто вышла на поверхность поискать приключений, как кроты из Болотного Края вышли, чтобы искать покоя и утешения.

Оказавшись внизу, вестсайдцы стали грубо допрашивать Триффана. Многие уже догадались, кто он, другие хотели услышать это из его собственных уст. И когда он подтвердил, что его действительно зовут Триффан, они еще больше разозлились и в их глазах загорелась ненависть.

— Ты, ублюдок, ты еще пожалеешь, что вернулся!

— Так это Триффан, вернее, то, что от него осталось? Вот эта рухлядь — тот самый Триффан?

— Твои кроты убили моего друга, когда мы пришли в Данктон! — заорал какой-то грайк и изо всех сил стукнул Триффана. Тот опять не ответил на удар, и это разъярило их еще больше.

— Подвесить его! Привести его к Камню и подвесить ублюдка!

Но даже после этих слов Триффан не сделал ни малейшей попытки оказать им сопротивление.

Его поволокли по тоннелям, которые он так хорошо знал ребенком, хотя и в самых страшных снах не могло ему присниться, что таким может быть путь к Камню. Кроты вылезали посмотреть, что происходит. Новые кроты присоединялись к разъяренной толпе, Триффана толкали, пинали и в конце концов вытолкнули на поверхность и поволокли к деревьям, окружавшим Данктонский Камень.

Здесь давным-давно его отец пострадал от когтей подручных Мандрейка. Здесь Триффан впервые увидел Босвелла. Здесь они с Босвеллом простились с Комфри, отправляясь в Аффингтон.

И вот теперь Триффан лежал перед Камнем, изнемогая от боли. Правда, рассказывают, что, захватив Триффана, вестсайдцы сами занервничали. Каждый из них старался остаться в тени, но при этом все они орали, что его нужно подвесить.

Рассказывают еще, что Триффан отвернулся от них, обратился к Камню и заговорил с ним. Тогда наступила тишина, и все услышали голос Триффана.

— Я всегда был недостойным кротом, — шептал он, уверенный в близкой смерти, — но я очень старался. Пусть спасется Спиндл. Пусть спасутся остальные. Да простится этим кротам, ибо я понимаю их гнев. Пусть больше никто сегодня не будет убит. — Потом он добавил так тихо, что никто не услышал: — Босвелл, я подвел тебя.

Триффан опять повернулся к своим мучителям. Он посмотрел вверх, чтобы еще раз увидеть серо-зеленые ветви буков. На них уже набухли почки. Скоро будут листья. Ему было жаль всего этого. Он не хотел умирать.

Ярость вестсайдцев нарастала по мере того, как подходили новые кроты. Они спешили увидеть, как Триффан будет умирать. Их голоса, слившиеся в одном зловещем хоре, повторяли:

— Подвесить его! Подвесить его!

И тогда Триффан понял, что чувствовал тот не знакомый крот в Бакленде, перед тем как его убили грайки по приказу Феск.

И Триффан обратился к этой своре, которая уже готова была растерзать его:

— Неужели среди вас нет ни одного, кто проявил бы сострадание к кроту, чья смерть близка? Неужели никто не даст ему перед смертью почувствовать, что он не одинок? Поклоняются они Слову или Камню, кроты всегда остаются кротами. Неужели нет ни одного?

И среди гнусного, грубого хохота и издевательств, которыми грайки встретили этот последний отчаянный призыв, вдруг раздался голос:

— Да, есть один! Есть крот, который будет рядом с тобой, Триффан из Данктона! Ты не будешь один.

Из толпы вышел крот, слабый и тщедушный на вид, больной ящуром. Он не побоялся сильных когтей и думал сейчас лишь о Триффане, с которым должен быть рядом, чтобы облегчить его кончину.

Триффан видел его нечетко, как в тумане, как во сне. Он не знал этого крота. И вообще, в этом кроте не было ничего запоминающегося: он был худой, больной, покрытый коростой. Но в нем чувствовалась такая смелость, такая спокойная решимость, что толпа даже подалась немного назад, когда крот встал перед Триффаном, словно загораживая его собой.

— Да это же Трифт! — крикнул кто-то.

— Ты же наш, приятель! Не валяй дурака!