Крот Камня

Хрип Уида тут же перешел в вопль, пронзивший ущелье до самого дна. Хенбейн с торжествующим и злобным криком толкнула его прямо в бездну. Перевернувшись несколько раз в воздухе, он упал на выступ скалы, но тут же сорвался и полетел дальше. Через секунду его уже не было видно.

В гроте воцарилась тишина. Хенбейн обернулась к онемевшим старшим сидимам. В глазах их были ужас и уважение. Сликит просто молчала и неотрывно смотрела на свою госпожу. Хенбейн глубоко и тяжело дышала, бока вздымались и опадали.

— Теперь оставьте меня, — резко приказала она.

— И не подумаем, — раздался насмешливый голос. Сидимы расступились, показался Рун.

Он посмотрел на ее содрогавшееся тело безо всякого сочувствия и злобно ухмыльнулся.

— Оставьте меня, — вне себя закричала Хенбейн, чувствуя приближение родов, первую волну боли. — Оставьте меня! — вопила она.

Но Рун не ушел, напротив, он вместе с сидимами подошел поближе и внимательно наблюдал за каждым ее движением. Он заговорил о матери Хенбейн, подлой и злобной Чарлок, рассчитывая усугубить ярость Хенбейн.

Сликит подошла поближе, и Хенбейн инстинктивно прислонилась к ней.

— Скажи, чтобы они ушли, — умоляла Хенбейн Сликит.

Рун расхохотался, сидимы тоже улыбнулись. В аскетически запавших глазах было бесстыдное любопытство. Этим кротам, никогда не знавшим любви и нежности, нравилось подглядывать за беззащитной кротихой.

Рун с наслаждением продолжал говорить мерзости.

В какой-то момент Хенбейн внезапно успокоилась и овладела собой. Она прикрыла глаза, глубоко вздохнула… и мир и покой снизошли на нее. Она потеряла немного крови, но Сликит справилась с этим. Сидимы вдруг устыдились, впали в беспокойство и бестолково засуетились. Рун замолчал.

Хенбейн глубоко дышала. В первый раз со дня исчезновения Триффана на нее снизошло умиротворение. Успокоившись, она получила едва уловимое преимущество перед Руном.

Недовольный Рун удалился, сидимы потянулись за ним. Холодный ноябрьский ветер задувал в трещину, слышался рев потока Доубер Джилл. Пошел снег.

Поздно ночью Хенбейн и Сликит разговаривали просто, как две кротихи.

— Я ощутила, как они шевелятся, когда все столпились и глазели на меня… Они мне не чужие! — сказала Хенбейн с удивлением и радостью, способность к которым она, казалось, давно утратила. — Я чувствую их. И не хочу, чтобы они погибли, Сликит.

— Тогда мы не должны допустить их гибели, — отозвалась Сликит.

— Да, да… Ты должна помочь им, что бы я ни говорила и ни делала. Возьми их отсюда, отнеси в надежное место. Ты должна обещать мне это, Сликит, пожалуйста!

Но Сликит могла лишь положиться на помощь Камня. Она знала, что сделает для детенышей все возможное, даже если это будет стоить ей жизни. После стольких лет сомнений в собственной вере Сликит убедилась, что вера ее крепка, а цель ясна. Именно такова ее миссия, именно для этого она здесь.

Через несколько дней схватки у Хенбейн возобновились. Сидимы-надзиратели сразу заметили это.

— Пошли! — сказали они. — Так велел Хозяин.

Хенбейн растерялась. Сликит спросила сидимов, куда они собираются вести Хенбейн.

— Служить Слову, — ответил один из них.

— К Скале Слова. На детенышей должны пасть грехи и преступления их матери, — добавил другой.

— Можно ли Сликит пойти со мной? — испуганно спросила ослабевшая Хенбейн. Живот ее сделался очень большим, казалось, его распирало изнутри.

— Еще бы она не пошла, — ответил сидим с грубым смехом.

Они отправились на юго-запад, в самую потаенную часть Верна, где бывали немногие. Даже Хенбейн ходила туда крайне редко. Вместо пещер и ходов, вымытых водой в известняке, здесь были тоннели, вырытые древними кротами. Местами подъем был крутой. Хенбейн приходилось тяжело. Иногда она задыхалась и останавливалась, жадно хватая ртом воздух, и тогда сидимы безжалостно подгоняли ее.

И хотя Сликит старалась замедлить ход всей процессии, ей это не очень-то удавалось.

Хенбейн было известно, что именно на этой скале Рун стал главой сидима при подлом пособничестве Чарлок, подруги предыдущего Хозяина. Грайки и охранники искренне верили, что их имена как верных слуг Слова будут торжественно записаны когда-нибудь на Скале Слова, но Хенбейн знала, что это место — место предательства. В конце концов они подошли к тоннелю с высоким сводом, вырубленному в известняке. Здесь все сидимы, кроме одного, и остались. Тоннель был такой узкий, что возможности развернуться и напасть на охранника не представилось. Все силы Хенбейн уходили на то, чтобы продвигаться вперед. Эта «прогулка» вполне могла ускорить рождение малышей.

Сидим, который шел сзади, остановился и сказал:

— Я дальше не пойду. Мы получили приказ убить вас, если вы попытаетесь вернуться без разрешения Хозяина. Да вразумит вас Слово. Идите.

Им ничего другого и не оставалось. Вскоре тоннель стал шире и еще выше. Они сделали поворот и оказались в зале, откуда была видна Скала Слова — мрачный утес, стоявший абсолютно вертикально, черный, но странно мерцающий в темноте.