Крот в аквариуме

Возникла пауза. Прошло, наверно, около минуты, после чего Духанин с озабоченным и встревоженным видом, но, как ни в чем не бывало, вежливо обратился к Полякову:

— Продолжайте, Дмитрий Федорович, давать свои показания.

Генерал, почувствовав боль в груди, с побледневшим страдальческим лицом потянулся к стакану с водой. Сделав несколько медленных глотков, он поставил стакан на место и, напрягаясь, с трудом заговорил:

— Я считаю, что в угоду министру обороны Гречко Брежнев без обоснованных причин создавал на азиатской территории СССР новые военные округа и продолжал наращивать в нашей стране ядерный потенциал. И все это делалось в ущерб благосостоянию советского народа и подрывало экономику России…

Слова застряли в горле Полякова, когда в кабинет, не постучав даже, влетел полковник Жучков. Подсев к Духанину, он начал что-то нашептывать ему на ухо. Когда закончилось это нашептывание, Александр Сергеевич уставился на него оторопелым взглядом и сердито выдавил из себя:

— Но я же только что начал допрос! Есть еще факты, которые остались невыясненными и требуют его показаний! Я имею в виду, о потенциальных изменниках Родины. Вы же слышали, что он говорил?!

Жучков, дернув головой, сделал большие глаза и раздраженно бросил вслух:

— Не дай бог, если дойдет до высшего руководства страны, что вы обсуждаете с изменником Родины недостатки нашей социалистической системы! А тем более осуждаете вместе с ним действия Генерального секретаря и членов Политбюро ЦК КПСС!

— Ну и что? — побагровев, с возмущением воскликнул Духанин. — Да все они — и Хрущев, и Брежнев, и Гречко — немало наломали дров! Разве это не так?

Махнув рукой, заместитель начальника отдела встал и опять ушел из кабинета[108].

Взглянув на обвиняемого, который в это время судорожно ловил ртом воздух и то и дело хватался за грудь, Духанин оробел:

— Что с вами, Дмитрий Федорович?

— Сердце… Пока я не был в эти три дня на допросах, оно уже во второй раз схватывает меня…

Опасаясь, что генерал в отставке может умереть на последнем допросе до оглашения приговора, — а это могло вызвать международный скандал и шумиху в прессе, что следователь, мол, умышленно довел его до смерти или что КГБ позволил сокамерникам умертвить его, — Александр Сергеевич огорченно заметил:

— Сейчас я позвоню охранникам, чтобы они сопроводили вас к дежурному врачу.

Духанин сделал два телефонных звонка и, обращаясь к Полякову, сказал:

— Теперь мы встретимся примерно через месяц. Вы вместе со своим адвокатом в соответствии с требованиями закона должны ознакомиться с материалами уголовного дела, а затем и с обвинительным заключением.

Поляков встал и подошел к Духанину, чтобы рукопожатием своим выразить слова благодарности:

— Вы, Александр Сергеевич, были всегда тактичны, внимательны ко мне, не провоцировали и не нагоняли страха на меня. Поэтому можете не сомневаться во мне, от показаний своих при подписании обвинительного заключения и на судебном процессе я не откажусь, — добавил он, пожимая на прощание руку следователю.

* * *

В тот же день из центральной поликлиники КГБ в следственный изолятор на «скорой помощи» приехали врачи. Они провели медицинское освидетельствование Полякова и дали заключение о том, что он нуждается в стационарном лечении. После недолгого оформления документов он был отвезен в госпиталь КГБ и помещен в одиночную палату с охраной из двух человек.

Лечили Полякова так, как и всех сотрудников органов госбезопасности. Когда он пошел на поправку, то с разрешения врачей ему стали привозить на ознакомление по одному тому уголовного дела. По окончании изучения всех материалов дела Поляков без колебаний подписал протокол ознакомления. После этого уголовное дело о шпионской деятельности генерал-майора в отставке было направлено в Главную военную прокуратуру для утверждения протокола и обвинительного заключения.

Глава 8 Возмездие

Злодеяние не должно оказываться безнаказанным.

Агата Кристи