«Крот» в окружении Андропова

Это не было провалом советской разведки, поскольку Раммингер не был ее агентом. У него не было никаких доказательств того, что он работал на нее. У советской же разведки также не было никаких оснований считать, что Раммингер ее агент. Это был тот редкий случай, когда «доброжелатель» и разведка, заинтересованные друг в друге, так и не нашли общего языка. Москве оставалось лишь сожалеть, что произошло то, о чем она так настойчиво предупреждала Раммингера.

…В начале февраля 1969 года на один из известных Раммингеру почтовых адресов пришло письмо, датированное 19 января, в котором он сообщал, что находится в следственной тюрьме в Кельне.

«Дорогой друг!

Вы хорошо знаете, что Линовски предал меня и я нахожусь в тюрьме. Я намерен внести залог и выйти на свободу. По этой причине, а также для того, чтобы оплатить процесс, мне срочно нужны оставшиеся на моем счету 4500 долларов. Возможно, Вы сможете сделать для меня несколько больше. Я был бы Вам за это весьма благодарен. Пожалуйста, передайте деньги наличными моей матери Лизбет Раммингер по адресу: Крефельд, Шроерштрассе, 24. Заранее благодарен.

Завтра или послезавтра, когда меня поведут к врачу, я, будучи неконтролируемым, опущу это письмо в почтовый ящик. Слава Богу, что Линовски смог предать не слишком много, поскольку он далеко не все знал.

Меня допрашивали месяцами, однако ничего не узнали, кроме того, что я занимался проектированием для Вас завода — Миль-киватверк. Не бросайте меня на произвол судьбы. С приветом,

Манфред Раммингер. 19.1.69

P.S. Я до сих пор нахожусь в предварительном заключении и поэтому еще пользуюсь многими льготами».

Реакция в Москве была однозначной — оказать Раммингеру посильную помощь. Для передачи денег его матери был задействован опытный агент «Р». Утром 2 апреля 1969 года он передал фрау Раммингер 18 тысяч марок, которые некий Гюнтер якобы задолжал ее сыну и не смог вовремя вернуть.

29 апреля от Раммингера пришло второе письмо.

«Дорогой друг!