Кроткая заступница

Желание остывало, уступая место куда более тягостному чувству.

Он не любил, более того, презирал эту женщину, поступки Полины и её мировоззрение были Руслану глубоко отвратительны, и тем не менее пять минут назад он готов был душу чёрту продать, лишь бы обладать ею. И совсем не факт, подумал Руслан с горькой усмешкой, что если она сейчас вернётся и скажет, что передумала, я выгоню её вон. Далеко не факт…

Все люди разные, и души разные у всех. Есть души-землеройки, озабоченные только удовлетворением своих житейских потребностей, а есть души светлые, возвышенные, как у Колдуна и Спасского. Оба этих человека были счастливыми мужьями и отцами, но Руслан завидовал не счастью как таковому, а той спокойной праведности, с которой они любили своих жён и делали свою работу, находя счастье в служении людям.

А есть такие, как я, со вздохом подумал Руслан, мятущиеся… Неумело взлетающие в небо и тут же падающие вниз под тяжестью собственных пороков, но всё равно пытающиеся подняться, несмотря на то что больно ударились о землю.

Так и проходит жизнь в постоянной борьбе с самим собой, между небом и землёй, на границе света и тьмы…

Руслан достал пузырёк с обезболивающими таблетками, задумчиво подбросил его в ладони и убрал на место. Надо уметь терпеть боль, и тогда она отступит.

Он всё ещё был немного шальной, но понимал, что если ему есть за что благодарить Полину, так это за то, что она сейчас ушла.

* * *

Христина уютно устроилась на диване в некоем подобии гнезда из пледа и подушек. В комнате было довольно свежо, но плед, ангорская кофта, подарок Анны Спиридоновны, и толстые шерстяные носки надёжно защищали девушку от холода, и мягкий оранжевый свет бра тоже будто согревал её, рассеивая всё грустное и плохое.

Христина думала, как уютно смотрится с улицы её окно, в котором мерцает тёплый свет, и прохожие наверняка думают, какие хорошие и счастливые люди живут под этим светом. Наверное, это всего лишь игры генетической памяти, когда появление далёкого огня в темноте становилось спасением для неприкаянного путника.

Плотнее закутавшись в кофту, девушка с нежностью подумала об Анне Спиридоновне. Взяла айпад, проверила «ВКонтакте» и вздохнула. Новых личных сообщений не появилось.

В последнее время Мамсик стала к Христине холоднее – или это ей только кажется? Раньше они каждый день обменивались подробными отчётами о своих делах, а теперь Анна Спиридоновна почти никогда первая не напишет, а в ответ на Христинины расспросы ограничивается формальными «всё хорошо, не волнуйся» и стикерами.

«Чем я могла её обидеть? – размышляла девушка. – Да, когда я ухаживала за Мамсиком, может быть, взяла себе слишком много полномочий, но я вовремя опомнилась – и ретировалась, прежде чем кто-то мог бы назвать меня навязчивой…»

Несколько раз она набиралась храбрости и спрашивала Анну Спиридоновну, может быть, незаметно для себя нанесла какое-то оскорбление или чем-то разочаровала? Но получала в ответ горячие уверения, что ничего подобного нет и в помине, успокаивалась, но быстро начинала снова переживать.

Христине было очень страшно потерять единственного человека, который был ей по-настоящему близок и дорог…

Где-то очень глубоко, в самом тайном уголке души, Христина прятала от себя самой понимание холодности Анны Спиридоновны, заваливая эту ясную мысль ворохом ярких восклицаний «Да нет, не может быть!», «Мамсик не такая!». И прочая, и прочая, и прочая…

Анна Спиридоновна не может простить, что Христина отвергла ухаживания Макса – вот и всё. Точнее, не так, она выше обиды, но всё же неприятно знать, что вот ты взяла девушку, спасла ей жизнь, помогла встать на ноги после сокрушительного удара, а теперь твой любимый племянник оказался для этой девушки недостаточно хорош.

Надо набраться храбрости и поговорить с Мамсиком откровенно, рассказать всю правду, чтобы она поняла и перестала сердиться, но Христина никак не могла преодолеть в себе какой-то непонятный стыд.

Иногда Христине хотелось, чтобы Макс оказался не таким щепетильным и открыл своей тётке тайну, которую девушка доверила ему одному…

Невесело улыбнувшись, Христина открыла группу поклонников известной писательницы, в которой подвизалась администратором. Последнее дежурство в реанимации выдалось неправдоподобно спокойным, и она создала разнообразные посты – бойкие, с призывом к дискуссии, информативные, да разные – на неделю вперёд, так что теперь, если в жизни автора внезапно не произойдёт какого-нибудь важного события, ей нужно только осуществлять общий надзор за группой.

Читая комментарии к постам, Христина заметила, что в группе появилась новая активная участница. Когда она зарегистрировалась, было неизвестно, но писать начала только неделю назад, и Христине очень нравилось, как она умеет выразить свои мысли, не скрывать восхищения творчеством любимой писательницы, но в то же время не впадать в глупый щенячий восторг.