Кроты ГРУ в НАТО

За дружеским ужином Мюрат рассказал обо всех нюансах, связанных с добыванием документов. И тут впервые выяснилась любопытнейшая деталь. Оказалось, что к большинству секретных материалов, которые Мюрат передавал нам, он не имел официального доступа. По своему служебному положению у него не было необходимости, да и права знакомиться с документами. Вот так сюрприз! Разведчики замерли от удивления. Этого не знал никто: ни Лебедев, ни резидент, ни тем более представитель Центра. Вновь открывшиеся обстоятельства ставили иные задачи по обеспечению безопасности агента. Но Мюрат тут же постарался успокоить собеседников: мол, ничего страшного, что он не имеет доступа к этим документам. Получаю их для ознакомления на дружеских основаниях. Нахожу солидную причину или, попросту говоря, — легенду. Он сообщил также, что фотографировать документы в служебных условиях сложно и опасно. Да и освещение оставляет желать лучшего. В общем, Мюрат нарисовал далеко не радостную картину получения, фотографирования и доставки документов из штаба НАТО в ФРГ во Францию.

Представитель Центра, откровенно говоря, был шокирован методами работы агента, когда узнал, что отснятые пленки он частенько хранит в своем рабочем сейфе, а перевозит в портфеле или просто в кармане. Мелкишев предложил использовать тайники для хранения, транспортировки и передачи материалов. Мюрату тут же был показан тайник для пленок в обувной щетке.

Теперь настало время удивляться Мюрату. Он сказал, что старшие офицеры НАТО не таскают с собой обувные щетки. Агент отказался от использования тайников на местности. Не взял он и громоздкий фотоаппарат «Экзакта». Относительно использования тайнописи Мюрат обещал подумать, но особого восторга это предложение у него не вызвало.

Мелкишев не стал спорить и убеждать, а оставил эту проблему на будущее. Он только попросил Мюрата быть осторожным и предусмотрительным. Касаясь своих личных и служебных проблем, Мюрат сказал, что постарается разобраться в них лично, но учтет рекомендации разведчиков.

Цели встречи были достигнуты. Центр понял, с кем имеет дело. Вот такой он, их ценный агент, со всеми достоинствами и недостатками. В свою очередь, честолюбие Мюрата было удовлетворено. Он убедился, что командование советской военной разведки в Москве знает о его работе и высоко ее ценит.

ПРИЗНАНИЕ СУПЕРАГЕНТА МАРШАЛУ ГРЕЧКО

После отъезда генерала Мелкишева из Москвы пришло указание: «..Мюрата передать на связь другому оперативному офицеру…». Резидент предложил на выбор пять кандидатур, но все они были отклонены Центром. Наконец остановились на полковнике Игоре Ананьине, который работал под крышей торгпредства. Опытный разведчик, фронтовик, работал за границей, в Скандинавии. Правда, Ананьин не был летчиком. Во время войны он служил авиационным техником. Словом, летное дело для него было не чуждо. Однако его прошлая, фронтовая профессия сыграла с разведчиком злую шутку. Дело в том, что авиационные техники, как известно, всегда находятся в подчинении у пилотов. Возможно, это в определенной мере сказалось и на будущих отношениях Ананьина с Мюратом.

В указаниях Центра не предусматривалось каких-либо мероприятий по добыванию материалов или агентурной связи. Основной задачей Ананьина на первом этапе являлось установление личных дружеских, доверительных отношений. Москва акцентировала внимание оперативного офицера на том, что Мюрат не считает себя платным источником информации. Следовало всячески поддерживать и укреплять у агента чувство симпатии к Советскому Союзу. Ну и, конечно, Ананьин должен был постоянно проявлять заботу о безопасности Мюрата.

Первая встреча Ананьина с Мюратом состоялась в июне 1960 года. Они обменялись паролем, отзывом и далее пошли вместе как два приятеля. Вся беседа проходила по-деловому, в движении.

Правда, началась она с неожиданно резкого заявления Мюрата: «Я человек занятой и хотел, чтобы на встречи со мной не опаздывали». Ананьин посмотрел на часы, которые заранее проверил, убедился, что он вышел на связь точно в назначенное время и… промолчал. Не сделал он замечание агенту за то, что тот вышел на встречу по явке без опознавательных признаков. В этом была его ошибка. Таким образом, Ананьин дал возможность агенту доминировать в их будущих отношениях, что позже было верно подмечено Центром.