Кроу 4

– Насчет спокойствия – было время, когда я выл от бешенства. Не от боли – от бешенства. Я не уберег Кроху. Понимаешь? Как мужчина я провалился, не сумел предвидеть угрозу, не сумел предотвратить беду, не сумел ее спасти. А она хоть и дышала, но была в коме. Подключена к аппаратам. Стоило спросить у врачей о ее состоянии – и они отводили глаза. Я до сих пор не верю – улыбнулся Кроу – Это настоящее чудо. Почему я себя не прикончил? Меня отговорили. Сказали – сначала дело, потом личное. Выполним еще одно задание, главную нашу миссию, после чего каждый волен делать что хочет. Зазвучали имена. Мы начали копать, вспоминать, съехались в одну палату, закрыли наглухо окна, поставили охрану в коридоре, завезли оборудование.

– Прямо в больничную палату?! Да как врачи разрешили?!

– Деньги решают не все, но многое. А денег у нас хватало. В частной клинике к богатым клиентам относятся по-особому, Миф.

– Да уж…

– Мы исписали, изрисовали, изгадили все стены палаты. Составили кучу электронных таблиц, начали сводить воедино все ниточки. В буквальном смысле – от каждой стены тянулись разноцветные нити, мигали светодиодами ползущие по нитям механические жучки – они проверяли могут ли добраться от одного заданного места к другому по нитям. Хотя больше служили для оживления атмосферы и нагнетания таинственности. Плюс развлекали. Идея не моя – нашего лидера. Он любит все яркое и необычное. Большой ребенок с амбициями короля. Умный ребенок с амбициями короля. Мы искали игрока. Искали обиженный нами игровой клан. Но не находили тех, кто мог бы действительно желать нам физической, а не цифровой смерти. Зато постепенно из кусочков, из мелких деталей, начал на одном участке больничной стены проявляться пока еще схематичный, но очень уж выразительный образ некоего могущественного «местного», что до недавнего времени предпочитал держаться в тени. Богини Ивавы высочайший жрец Жизнеслав Мудрый… Так… тут ничего нет. Передвигаемся туда. Вы нашли что-нибудь? – крикнул Кроу бродящим по островкам девушкам.

– Пока глухо! – отозвалась Лори.

– А чего мы на окраине роемся? – спросил Миф, с трудом выбираясь из цепкой грязевой хватки.

– Нет смысла искать храмовую библиотеку – охотно пояснил гном – Она либо уничтожена, либо разграблена сразу же после катастрофы. Если свиток находился там и был взят – нам придется делать заказ на черном рынке. И надеяться, что его захотят продать или обменять на что-нибудь. У нас один шанс – найти покои Борисола. А он каноничный скромный святой. Такой человек не станет жить в центре храма, не займет лучшие покои. И вообще предпочтет жить подальше от всех. Поэтому мы ищем расположенную на окраине скромную жилую келью. В храмах подобной архитектуры почти всегда есть кельи расположенные прямо в стене. Дешевое жилье. Плюс если будет зверь скрестись или враг стену ломать начнет – живущий внутри стены услышит и поднимет тревогу. Почему ищем с этой стороны? Удар грязи с этой стороны пришелся. В первую очередь захлестнул эту часть храма. Скрыл от всех.

– Ничего себе выводы. А келью после смерти Борисола не опустошили? Не разобрали на сувениры?

– Нет. Чаще всего их запирают и опечатывают – усмехнулся гном – Чтобы подчеркнуть святость усопшего и показать всем насколько скромно он жил – поглазеть обычно можно в окошечко зарешеченное и застекленное. Плюс это дает шанс любому вору проявить свое умение и пробраться в запретное место.

– То есть свиток могли и украсть?

– Запросто. Поэтому и думаю о черном рынке Вальдиры. О… ты…

– Ага – булькнул Миф и его утянуло под стену.

Гном успех ухватить напарника за руку и удержать. Чуть постояв, дал ему побарахтаться и только затем вытащил.

– Что там?

Отплевавшись, Миф утер лицо, сморщился:

– Нащупал пару гнилых лавок.

– Ищем дальше…

– И что стало, когда образ Жизнеслава выпучился из больничной стены?

– Он привлек наше внимание, Миф. Это было его первой ошибкой. Мы начали копать – сначала из простого интереса. И чем глубже копали, тем сильнее удивлялись – личность оказалась крайне незаурядной. Добавлялись все новые и новые штрихи. Деталей стало так много, что из темного угла больничной палаты личность и деяния Жизнеслава «расползлись» по двум стенам, потеснив остальных претендентов. И чем дольше мы копали, тем страшнее нам становилось. Он был везде! Глобальные экономика, политика, пантеон – везде обнаруживалась его зыбкая тень. Везде! И в каждое свое не слишком частое появление он получал какую-нибудь выгоду для культа Ивавы, делая его богаче, сильнее, популярней. И каждый раз выгода была долгосрочной. Он не хапал, к примеру мешок золота – хотя и от бренного злата не отказывался, конечно. Но это побочный прибыток.

Жизнеслав стремился к чему-то большему. И получал это.

Выступил с речью перед ненавидящим чужаков агрессивным болотным племенем и те преклонились перед Ивавой. А в том болоте, прямо под топью, попадаются чистейшие огромные сапфиры – и обитатели племени умеют их добывать тайным хитроумным способом. И само собой с недавних пор они радостно жертвуют каждый третий сапфир храму Ивавы.