Приход восхода ознаменовался первыми лучами солнца высветившего небольшую каменистую долину и одинокую смотровую башню с недремлющей стражей. Где-то вдалеке хриплым и одновременно гнусавым соловьем заливалась неизвестная пичуга, празднуя наступление нового дня. Всем, кто слышал сие гнусное пение, хотелось не праздновать, а как можно скорей придушить певуна, оборвав его песню навсегда. Всем кроме несчастного гнома Кроу, что сидел у своего шалаша рядом с едва тлеющим костром и смотрел на мир широко раскрытыми покрасневшими глазами, его всколоченные черные волосы хаотично торчали в разные стороны. Рядом с гномом лежали скрещенные молоток и пила, тут же валялись остатки толстой веревки и довольно много щепы и мелкой стружки. А еще, помимо инструментов и остатков строительного материала, земляной участок гнома-игрока мог похвастаться обновкой — только что законченной прочной оградой из толстых жердей намертво привязанных к глубоко вбитым еловым колам. Кроу строил на совесть, не пытаясь облегчить себе жизнь и «пропустить» пару мест, либо сделать забор пожиже. Нет, забор был классическим и опрятным. Стоял ровно по всей протяженности, надежно окружая участок по всему периметру, за исключением оставленного проема под будущую калитку.
— Да-а-а, — уважительно протянул незаметно подошедший десятник Маврикий, являющий собой образец свежего и хорошо выспавшегося человека. — Ну-у-у… ну, малой, дал ты жару. Успел-таки.
— Успел, — едва заметно кивнул Кроу, после чего закряхтел и медленно поднялся на ноги. — Уф… Утро доброе, десятник Маврий.
— И тебе того же, малой, и тебе.
Внимательно оглядев ограду, десятник уперся рукой в верхнюю жердь и поднажал. Забор даже не шелохнулся, издав лишь презрительный скрип. Хмыкнув, десятник помолчал несколько секунд, после чего решительно припечатал:
— Забор на загляденье! Хвалю! А веревку где взял?
— Большую связку выменял на двадцать кроличьих шкурок, — ответил Кроу. — У стража Диса. Вчера за ужином и договорились.
— Хозяйственный, работящий и язык подвешен, — удовлетворенно добавил Маврикий. — Что сказать! Хвалю! Всем бы такими быть! Работу принимаю, благодарю за усердие. Не подвел ты меня, есть, что сотнику показать! А за усердие вознаграждать по чести положено! Так что будет тебе от меня подарок дополнительный! Инструменты само собой твои теперь. Помимо оных выберешь себе на складе еще два любых набора поселенца. Ну и главное — за следующую неделю арендную плату за твой участок я сам внесу. Очень уж порадовал ты меня, малой.
— У-у-у-у… — протянул Кроу, разом забыв про сонливость. — Я… я не знаю, что и сказать, уважаемый Маврикий, не знаю, как и благодарить.
— А ты уже отблагодарил, — отмахнулся десятник. — Когда обещание свое выполнил. Я-то видел, как ты всю ночь возился. За достойное старание — достойная награда. Ну, на склад как надумаешь заглянуть, любого стража позови, он тебя отведет. И еще, малой, сюда глянь, да скажи, все ли верно я написал.
Подойдя к десятнику, Кроу вгляделся в небольшой кусок пергамента с парой коротких строчек.
— Это…
— Адрес это твой, — улыбнулся Маврикий. — Раз уж землей владеешь, стало быть, и адрес у тебя есть. Теперь, если кто вздумает тебе письмецо отписать, аль посылку послать, по этому адресу и направит. Так что? Правильно ли написал?
— Почти, — после секундной заминки ответил игрок. — «Первый участок»… как-то не звучит.
— Не звучит, — согласился седой десятник. — Но другого названия нет. Аль есть?
— Кроу-холл, — произнес Кроу. — Вот как я его назвал.
Да!
— Звучит! Стало быть, так и запишем — Кроу-холл. Мною одобрено и мною же заверено. По приезду в Альгору загляну в почтовую гильдию, пусть внесут в реестр. Ну-ка, взгляни последний раз, теперь все верно?