Кроусмарш

Убедившись, что орки никуда не делись, Жан, словно тень, скользнул в обратном направлении. Судя по всему, противник не собирается предпринимать ничего неожиданного, и путь отхода у них будет именно по этой речке. Вернувшись в импровизированный лагерь, он отправил одного из подчиненных отдыхать, сменив его на дежурстве: старший артели должен быть образцом выносливости, да и вообще если рядовому полагалось отдыхать вполглаза, то старший делал это только в четверть.

Разбудило его даже не прикосновение к плечу, а какое-то необъяснимое чувство, безошибочно сигнализировавшее о необходимости просыпаться. Когда он открыл глаза, рука Билли замерла, не успев коснуться плеча старшего.

Жан метнул в его сторону вопросительный взгляд, инстинктивно избегая говорить даже шепотом, Билли изобразил гримасу, долженствующую означать орочью морду, и скосил глаза за левое плечо, указывая таким образом направление, оттуда могли появиться только те орки, которых они, собственно, и ждали. Но что могло случиться? Почему они возвращаются так рано? Ответ на оба вопроса был очевиден. Враги возвращались, неся весть о том, что в Кроусмарше произошли кое-какие изменения. Жан бесшумно скользнул к кусту, который выбрал своей позицией, Билли последовал на свое место.

Как только Жан осознал, что орки возвращаются, он тут же задался вопросом, сколько воинов смогло вырваться из мышеловки, – если слишком много, то остановить их они не могли. Карабины, конечно, скорострельные, но только стрелков слишком мало. Однако его опасения не оправдались.

Вверх по течению, уже в вечерних сумерках, поднимались все шесть лодок. К слову сказать, их лодка была раза в два меньше, хотя и способна была вместить в себя до десятка воинов в полном облачении, – такие лодки чаще всего использовали охотники. Эти были значительно больше – сразу видно, что предназначены для боевых походов. Несмотря на свои габариты, лодки тем не менее были достаточно легкими и столь же легки в управлении, конечно, при наличии необходимых навыков. Такая лодка способна была вобрать в себя не меньше двадцати воинов, но орки предпочитали ходить с неполной загрузкой: ведь нужно было еще переправить и добычу.

В трех сидело по паре гребцов, еще три тащили на буксире. Только в последней лодке было трое орков, причем третий был бездоспешным, с наложенной на правую руку повязкой и явно измотанный настолько, что казалось, будто он вплавь переправился через Яну, а потом еще и преодолел многокилометровый марш. Впрочем, скорее всего, так оно и было. Значит, сэру Андрэ удалось уничтожить орочий отряд, спасся только вон тот воин.

Жан внимательно изучил измотанного орка, который полулежал с закрытыми глазами, опираясь о борт лодки спиной. Этому, чтобы прийти в боевое положение, потребуется некоторое время, и вообще он наименее прыткий, а значит, и наименее опасен и в плане боя, и в плане бегства. Жан решил не менять уже намеченного плана, о чем сигналами известил артельщиков. Охотники прильнули к прицелам, подпуская противника на намеченный рубеж начала стрельбы.

Уставший и изможденный, Угра сидел в лодке, предоставив возможность гребцам самим выгребать против течения. Конечно, двигались они куда медленнее, чем с полным комплектом гребцов, но, откровенно говоря, он сомневался, что сможет вообще удержать в руках весло. Могучая выпила из него все силы, а то, что еще оставалось, взяли в качестве жертвы лесные духи.

К берегу он сумел выйти далеко вниз по течению – настолько далеко, что пришлось переправляться через Проклятую речку. Отчего ее называли Проклятой, он доподлинно не знал: знал только, что вытекает она из Проклятой долины. Поговаривают, что в ней очень много желтого металла, из которого шаманы делали воинские браслеты, но даже они сторонились брать оттуда этот дорогой и очень редко встречающийся металл. Начало свое она брала из Проклятой долины, в которую никогда и никто не ходил. Гиблое место. Даже речку никогда не переходили вброд и вообще старались не приближаться к ней, предпочитая огибать ее по Могучей. Но ему пришлось-таки пройти по прямой и переправиться через нее вброд. Плыть по Могучей у него не было сил.

Только к вечеру он сумел добраться до лагеря и сообщить остававшимся ставшие ему известными сведения. Оставленный с молодняком старший решил тут же донести весть до совета старейшин. Угра поднял вопрос о том, чтобы бросить лишние лодки и идти на одной, но старший воспротивился этому, справедливо отметив, что таким образом они смогут выиграть не так уж и много времени, а вот для большого набега понадобятся все лодки, какие только найдутся.

Угре наскоро перевязали руку: один из болтов все же настиг его, правда не задел вены и кости. Ранение было болезненным, но орк предпочел перетерпеть боль и в результате спас жизнь.