Кровь

Вот вместо отставки высокопоставленного лица, на которое указал Лаврентьев, это лицо получило повышение. Вот попытка устранить неудобного губернатора вылилась в гражданскую войну с этой губернией. А вместо того чтобы ускорить чью-то смерть, получился дурацкий грипп и не более того.

Лаврентьев периодически поклацывал на Кольского зубами, но поделать ничего не мог, да и жилось ему не так уж плохо, чтобы устраивать вокруг себя скандал. А привлекать к крови внимание политиков плюс посвящать в ее вопросы нового человека -- себе дороже. Так все и тянулось.

Теперь появился Кудрин. "Проклятое письмо! -- ругнулся Евгений Дмитриевич. -- На кой черт оно мне сдалось? Сидел бы сейчас спокойно, продолжал исследования, и все было бы в порядке. А теперь... Теперь даже не знаю чего ждать! -- Он посмотрел на Анжелу. -- И с этой сучкой что делать? Она ведь не только Кудрину может душу излить с таким-то языком. Посадить ее под замок, как сидела у Евдокимова? Так ведь сбежит рано или поздно. У-уф!", -- он снова потянулся за сигаретой.

Анжела молчала, понимая, что решается ее судьба. Кольский видел, как она осунулась и под глазами появились синяки.

"Ведь все понимает, стерва! И штучки свои любовные ловко в ход пустила. А я ведь попался! Да, попался!" -- Евгений Дмитриевич немного развеселился от этой мысли, отдав должное изобретательности девушки. Одновременно это задело его самолюбие, и он, поразмыслив еще немного, принял окончательное решение.

2.

Ветер Небес и Серебряный Медведь стояли около любимой беседки Императора, наблюдая, как вечерний бриз поглаживает океан, убаюкивая его перед сном. Оба знали, что пройдет не больше недели и не станет ни этого спокойствия, ни их самих, ни этой беседки со скалой, -- все канет в Лету под водами набиравшей силу стихии.

Солнце сваливалось в окрашенные пурпуром облака, отражаясь в океане вод, так медленно, будто пыталось запомнить последние дни этой эпохи на Земле.

-- Пора! -- сказал старик, и они не спеша направились в площадке маголетов.

-- Все готовы? -- оглядел Ветер жену и сына, ожидавших на взлетной площадке.

-- Да, -- ответила Полная Луна и спросила с надеждой: -- а вы уверены, что лететь нужно?

-- Я доверяю твоему отцу, -- ответил Ветер и успокаивающе ее обнял.

-- Но как можно идти на смерть, не будучи до конца уверенными в ее полезности?

-- Это не имеет значения, -- ответил отец. -- Если мы ошибаемся, все останется, как есть. А если нет, то наше дело послужит будущему.

-- Да, отец, наверно, ты прав. Только трудно делать вещи неочевидные, отдавая за них свою жизнь и жизни близких людей, -- Полная Луна сильно нервничала.

-- Человек не может знать всего заранее. Тогда бы не было эволюции.

-- Почему? -- неожиданно спросил внук.

Серебряный Медведь погладил его по голове и ответил:

-- Потому что, зная все наперед, он не может творить ничего нового. Он теряет смысл, интерес.

-- А разве можно сотворить новое? Разве не существует все и всегда?

Ветер рассмеялся, подхватил сына на руки, и сказал:

-- Ну, умный, ум из ушей лезет.

-- Видишь ли, внук, -- серьезно ответил старик, -- в мире все столь относительно, что здесь, на Земле, вновь создаваемые вещи кажутся новыми, но с точки зрения Вселенной -- ничего нового в них нет.

-- Но ведь и мы живем во Вселенной, -- ответил юный философ, -- зачем же ей это неновое?

-- Ты не совсем понял. Для Вселенной то, что делаем мы, тоже становится новым, но в том ее месте, где этого еще не бывало. Понимаешь?

-- То есть мы заполняем пустоту новыми вещами?

Теперь рассмеялся и дед:

-- Верно, мы заполняем Вселенскую пустоту на нашей Земле.

-- Ох, испортите вы мне сына своими премудростями, -- вздохнула женщина.

-- Я бы и рад подарить ему нормальное детство, -- ответил Медведь, -но будущее не позволяет. Зато я подарю ему жизнь.

Они сели в маголет, и тот ввинтился в небо.

Сидя у окна, мальчик наблюдал, как уносится назад земля и океан, и казалось ему, хотя он еще и не знал почему, что он больше не увидит дворца своего отца, и этих мест, где прошло его детство. Дед, правда, много говорил о Потопе, о смерти, но малыш не понимал этого, слишком еще мал был, а неуемная жажда знаний уже теперь заставляла его задавать вопросы, которые даже взрослых ставили в тупик.

Маголет приземлился в столице.

Молодой Император в сопровождении родственников и двух присоединившихся жрецов направился к Цеху Реинкарнации.

Сегодня был последний день Исхода. На всей Земле осталось не более трех миллионов людей, не пожелавших принести себя в жертву. Их готовили к предстоящему кошмару, они должны были стать семенами новой расы, но и их в большинстве своем ждала гибель в водах надвигающейся катастрофы.

Цепочка жертв редела от месяца к месяцу, и за последние дни во всей Легенде Исходу предались не более сотни человек.