Кровь

– Одевай. – в окне появилась рука с шариком.

Спорить было бессмысленно. Сопротивляться, невозможно. Один за другим, все подчинились, и коридором направились в комнату. Нечего не изменилось. У всех было ощущение дежавю. Валлон, изображение природы, искусственные шкуры, капельницы и обезьяна. Не став медлить, Саид снова выступил вперёд.

“Кто полагается на удачу.

Трус. Глупец. Смельчак. Гений.”

Игрок рассмеялся.

– Глупец.

– Самокритично. Но неверно.

– С чего ты взял, что я полагаюсь на удачу? – без обычной уверенности в голосе. – И почему не верно? Умный, найдёт выход. Придумает план. Попробует переиграть обстоятельства, чтобы они играли ему на пользу.

– Я заметил. – а затем, открытыми ладонями указал на нары.

Следующим, вперёд вышел кролик.

“Кто виновен в смерти узников концлагерей?

Сами узники. Газ, которым их душили. Пятеро солдат, не знавших, для какой цели крутят вентили. Командование, отдавшее приказ”

– Все. – без раздумий. – Кроме газа. Он, лишь инструмент, созданный как пестицид.

– И в чём же их вина? – до того бездушный, взгляд Валлона наполнился интересом.

– Первые и третьи действовали бездумно и малодушно. Надеялись, что всё сложится хорошо, делали так, как прикажут, не задавали вопросов, небыли готовы броситься в атаку с голыми руками.

– А командиры?

– Не исключение. Пошли по самому короткому пути, вместо того, чтобы изменить общество, которым нельзя управлять без убийств, или изменить людей отправленных на смерть.

В ожесточённых и пренебрежительных взглядах сокамерников читалось. – Как ты можешь судить!? – Даже чернорубашечники, стоявшие за спинами, изменились в лице. Лишь ведущий, изобразил некое подобие удовлетворения.

– Неверно по правилам, но верно, по сути. Выбирай место.

Чувствуя, как ему в спину вонзается ещё один нож, видя, как ловко разыгрывают карту розни даже в таком маленьком коллективе, Ван мог лишь слепо надеяться, что честность окупится с торицей.

Придержав Миллера за рукав, Дина вышла вперёд.

“Фильмы про любовь…

Вызывают зависть. Услаждают сердце. Трата времени. Помогают понять себя.”

Несколько минут раздумий, плотно сжатые губы, резко перемещающийся между ответами взгляд.

– Тратят время.

– Неверно.

Надрывно выдохнув, она двинулась к левым нарам, но встретившись взглядом с Ваном, изменила решение. Нахмурившись, он смотрел ей вслед, наблюдал за действиями Валлона, за тем как она вздрагивает, когда игла пронзает кожу. Смотрел, и думал о том, что стоит на гране. Сегодня ему не хватило воды. Завтра, у него отнимут обед. Отнимут, и он нечего не сможет сделать против троих. Только вопрос времени, когда они решат выместить на нём копящуюся злобу. Он уже бывал на месте слабых, неспособных справится со своими эмоциями, готовых на всё, лишь бы избавится от терзающей их боли. Даже, ценой чужой жизни.

– Отец, не любит чадо, если то… – произнёс ведущий лично, глядя прямо в глаза игроку. – Паршивое. Отошло от догмы. Не любит себя. Превзошло его.

Встав в ступор, отведя голову назад, Миллер выпустил дрожащий вздох. Зацепившись за что-то внутри, слова натянули струны самообладания.

– Это ты про меня? Это не моя вина. – покачав головой. – Его мечты, это его проблема. Я вообще не хотел в это вмешиваться. Меня нельзя судить!

Валлон молчал. В его суровом взгляде, блондин видел невысказанное призрение и ненависть. Видел, всеведенье и неотвратимость. Удивлённо взглянув на наручники, игрок повёл головой, отступил на полшага и, развернувшись на носках, встретился с заранее напрягшимися похитителями.

Не высокие, возможно чуть моложе похищенных, щуплые и бледные, они были готовы биться в полную силу. Не ради выгоды или прихоти, но чего-то большего.

Сжав кулаки, плохо видя из-за застившей взгляд ряби, Ван из последних сил сдерживался от того, чтобы выкрикнуть. – Не любит себя! Это же очевидно! – Взгляд заметался в поисках возможности. Мысли затмили десятки бесполезных вариантов. И не придумав ничего лучше, он принялся бренчать кандалами. Один, два, три удара. Пауза. И снова.

Подняв отяжелевшие веки, Саид удивлённо воззрился на наглеца. Чёрнорубашечники обмерли, не зная как поступить. Медленно повернув голову, ведущий будто навёл на него стволы крупнокалиберной батареи. Один, два, три. Более ожесточённо и резко, пытаясь достучатся до того, кто, по его мнению, в этом нуждался. Но не ради его спасения. А ради спасения своего.

Шелохнувшись, Миллер прислушиваясь к цикличному перестуку. Ошарашенный, сбитый с толку, тонущий в догадках и домыслах относительно того, как грязная тайна сумела всплыть на поверхность… Раз, два, три, пауза, и снова… Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, но необходимо достаточно сил чтобы, чтобы солгать. Солгать себе, зная правильный ответ.

– Не любит себя. – проблеял, совершенно уничтоженный казалось бы несерьёзным вопросом.

– Неверно.