Кровь алая 3: Верблюд в игольном ушке

«Хорошо, хоть не в сортире замочили», – подумал он, вытирая холодный пот со лба.

Было около семи часов вечера и все сотрудники его фирмы разошлись по домам. Через чёрный ход Хоза вышел на улицу. Он уговорил какого-то владельца ВАЗ 2107 довезти его до посёлка Джарат.

– Говорю тебе, это Борода! – спустя час на своей вилле доказывал Хоза, Мовлади Атгериеву.

Приехав к себе на виллу, Хоза первым делом выпил двести граммов коньяку, а потом обо всём рассказал Руслану.

– Всё сходится, – Хоза уселся в кресло. Он разлил коньяк по фужерам и продолжил: – Именно по наколке Бороды, я связался с этим Корбаном.

Руслан выпил коньяк и спросил:

– Но зачем убивать тебя сразу после разговора?! А если бы ты согласился?!

– Тогда, взрыва бы не было, – Хоза поставил фужер на столик.

– Пожалуй, верно, – задумчиво согласился Руслан. Он так же поставил пустой фужер на столик: – Что ты собираешься делать?

– Пока они думают, что я мёртв, переберусь к Гелаеву, а ты разберись с Бородой. Предатель жить не должен.

– Я всё понял, – кивнул Атгериев.

– Только не спеши, – посоветовал Хоза, – подготовь всё как следует, а главное выжди время. Никто не должен связать покушение на меня со смертью Бороды.

Лечи Исламов по кличке Борода, умрёт 4 апреля 2004 года. В тот день он получит посылку, в которой будет копчёное сало курдючного барана, столь любимое каждым горцем на Кавказе. Борода не удержится и тут же съест несколько кусков бараньего сала. Потом его вызовут в оперативную часть. Там оперативники угостят его чаем. К себе в камеру Борода вернётся перед ужином. Ночью Лечи Исламов умрёт. Ему поставят обычный на зоне диагноз: «смерть от инсульта», и поползёт слух, что Бороду отравили оперативники ФСБ.

Глава 4

«Нет неразрешимых проблем – есть неприятные решения».

Борис Абрамович Березовский

Декабрь 2003 года.

– В машине Нугаева, в результате взрыва, погибли водитель Ислам Гасанов и его дядя Магомед Мирзоев, – докладывал полковник Данилин.

– Кто такой Мирзоев и как он оказался в машине Нугаева? – спросил Абердин.

– Магомед Мирзоев, владелец маленькой оптовой фирмы по продаже электробытовых приборов, – пояснил Данилин, – это дядя Ислама Гасанова. Вероятно, водитель Нугаева попросил у него разрешение отвезти дядю в аэропорт. Мирзоев должен был лететь в Стамбул. Произошла ошибка в объекте. Убийцы приняли Мирзоева за Нугаева.

– Павел Дементьевич, а вас не настораживает тот факт, что Нугаева пытаются убить сразу после разговора с Сазоновым? – спросил Абердин, откинувшись на спинку своего кресла.

– Вряд ли здесь есть, какая-либо связь, – пожал плечами Данилин, – как говорил мудрый Ежи Лец30: «Всем правит случай», – Данилин улыбнулся, – правда, он добавлял: «Знать бы ещё кто правит случаем». То, что на Хозу произошло покушение сразу после разговора с нашим сотрудником, должно навести Хозу на размышления, думаю, он подозревает в покушении нас.

– Следовательно, он постарается исчезнуть, – кивнул Абердин.

– Да и мне кажется, Хоза переберётся в отряд Гелаева, – предположил Данилин.

Именно так Хоза и поступил. На следующий день после покушения, Нугаев по паспорту на имя Назарета Назарова, перебрался в Дагестан через пограничный пункт на мосту реки Самур.

Хоза встретился с Русланом Гелаевым у овечьих кошар пастуха Магомеда Ахметханова, в нескольких километрах от аула Нижние Хваршини.

– Если ФСБ решило убрать тебя, то они уже знают, что промахнулись, – сказал Гелаев, выслушав историю Хозы, – тебе необходимо затаиться. Самое безопасное для тебя, это уйти со мной в Грузию, а уже оттуда ты переберёшься в Лондон, и займёшься нашим делом, обсудишь с Березовским все вопросы.

– Ты сказал: нашим делом, – усмехнулся Хоза, – значит то, что затевается в Ираке, ты называешь «наше дело»?

– Да, – кивнул Гелаев, – сейчас самое лучшее для меня, это перебраться в Ирак. Здесь на Кавказе мы свою войну проиграли. Тех, кто этого не понял, в ближайшие год – два перебьют. Нужно уходить в Ирак, а уже оттуда, окрепнув, возвращаться.

– Ты уверен, что сможешь перебраться в Грузию? – сомнения одолевали Хозу.

– Сейчас, самое безопасное время для перехода, – кивнул Гелаев, – погода нелётная, а снега на перевале Бацы – Буци не так много, значит, через перевал можно перебраться.

Гелаев рассчитывал легко одолеть горный перевал, однако: «Мы предполагаем, а Господь располагает». В начале декабря в районе перевала Бацы – Буци выпало много снега, вдобавок ударили морозы под тридцать градусов, дул сильный ветер. Несмотря на это, четырнадцатого декабря, отряд Гелаева в сопровождении проводника, нанятого в ауле Гакко за тысячу долларов, двинулся к перевалу Бацы – Буци. Однако вскоре поднялась сильнейшая метель, и пришлось вернуться.

Все моджахеды в отряде Гелаева были хорошо экипированы для горных переходов: на ногах горные ботинки фирм «Экко» или «Матахорн», зимние синтепоновые куртки и брюки, меховые спальные мешки.