Кровь Амбера

Зал наполнился звоном стеклянных колокольчиков. Огромная карта остановилась ребром ко мне, превратившись в черную полосу. Затем эта полоса стала раздвигаться, как штора, и над ней заскользили яркие разноцветные световые пятна. Там же я увидел Гусеницу, которая сосала кальян, какие-то толстые зонтики, яркую дорогу…

Сквозь штору высунулась рука:

– Сюда.

Я услышал тяжелое дыхание Рэндома.

Внезапно Бенедикт направил свой клинок на картину. Но Рэндом положил ему руку на плечо и сказал:

– Не надо.

В воздухе зазвучала странная музыка, каким-то удивительным образом соответствовавшая представшему перед нами видению.

– Идем, Мерль!

– Так ты сюда или туда? – спросил я.

– И то, и другое.

– Ты дал мне слово, Люк. Обещал сказать что-то важное, если я помогу освободить твою мать. Я доставил ее сюда. Так что за секрет ты хотел раскрыть мне?

– Что-то важное для твоего благополучия? – медленно спросил он.

– Ты говорил, что это крайне важно для безопасности Амбера.

– Ах, ты имеешь в виду это…

– Буду рад, если ты раскроешь и другое.

– Извини. Я обещал продать тебе лишь один секрет. Какой выбираешь?

– Важный для безопасности Амбера, – ответил я.

– Далт, – произнес он.

– Что ты хочешь сказать о нем?

– Дила Осквернительница – его мать.

– Знаю.

– …а она была пленницей Оберона за девять месяцев до рождения Далта. Он ее изнасиловал. Поэтому Далт вас всех терпеть не может.

– Чушь собачья!

– Я то же самое сказал ему, когда мне надоело слышать эту историю. Кстати, тогда я подбил его пройти Образ на небе.

– И что же?

– Он прошел.

– Так…

– Я недавно узнал об этом, – вмешался Рэндом, – от одного лазутчика, которого засылал в Кашфу. Но что Далт прошел Образ, я и не догадывался.

– Значит, за мной долг… – почти рассеянно ответил Люк. – Ладно, вот еще: после этого Далт навестил меня в Тени Земля. Он разграбил мой склад и украл оружие и те, особые патроны. Потом сжег склад, чтобы скрыть кражу. Впрочем, я отыскал свидетелей. В общем, Далт теперь может заявиться к вам, когда захочет. А когда, понятия не имею.

– Еще один родственничек с визитом, – усмехнулся Рэндом. – И почему только я не единственный сын у родителей?

– В общем, теперь ход за вами, – добавил Люк. – Мы квиты. Давай руку!

– Так ты сюда? – спросил я.

Он засмеялся, и весь зал будто дрогнул. Откуда-то из воздуха протянулась рука и схватила мою руку. Творилось что-то неладное.

Я попытался тащить Люка к себе, но почувствовал, что у него это получается лучше. С такой безумной силой бороться было бесполезно. Казалось, Вселенная разверзлась и приняла меня в свои объятия. Созвездия расступились предо мной, и я снова увидел лестничную площадку с блестящими перилами. На ней стоял сапог Люка.

Откуда-то издалека до меня донесся голос Рэндома:

– Бэ-двенадцать! Бэ-двенадцать! И отрубить!..

А затем я забыл про все проблемы на свете. Это было прекрасное место. Ну и дурак же я – принял грибы за зонтики!

Я поставил ногу на площадку, и в тот же момент Болванщик наполнил мой кубок и долил вина в кубок Люка. Люк показал жестом налево, и Мартовскому Зайцу тоже плеснули вина. Шалтай-Болтай весело качался на краю мира, Тра-ля-ля и Тру-ля-ля, Додо и Лягушонок в ливрее услаждали наш слух дивной музыкой. А Гусеница знай себе сосала кальян и выпускала дым кольцами.

Люк похлопал меня по плечу. Я пытался что-то вспомнить, но не смог.

– Я чувствую себя отлично, – сказал Люк, – теперь все в полном порядке.

– Нет, что-то важное… Никак не вспомню.

Он поднял свой кубок, и мы чокнулись.

– Наслаждайся! Жизнь – это кабаре, дружок! [14]

А Кот на стуле возле меня безмятежно улыбался.