Кровь Асахейма

Ингвар упорно двигался вперед, ища одну женщину, которая должна была находиться здесь, ведь ее судьба заключалась в том, чтобы защищать это место до самого конца. Наконец он нашел что искал. Она была наполовину погребена под серыми лапами покрытого мухами мутанта, и космодесантник поначалу подумал, что опоздал. Шлем слетел с головы Сестры Битвы, и темную кожу покрывали многочисленные порезы.

Ингвар наклонился, поднял тело мертвого мутанта, прижимавшего женщину к полу, и отбросил его в сторону. В этот момент Сестра Битвы слабо вздохнула и открыла глаза. Поначалу они были мутными, но постепенно прояснились.

Байола посмотрела на него. И улыбнулась.

— Твоя судьба, — прохрипела она, — быть здесь.

Ингвар кивнул, расчищая площадку вокруг и оценивая нанесенные ей повреждения. Нагрудник был пробит в трех местах. Зазубренный кусок металла торчал из глубокой раны под ребрами. Оттуда все еще сочилась кровь, густые темные капли падали на камни. Ей оставалось недолго.

— Так же как и твоя, — ответил он печально.

Хафлои спускался на нижние уровни Галикона. Его руки и ноги пульсировали. Все тело по-прежнему болело, и молодой космодесантник приходил в замешательство из-за этого постоянного напоминания о темных силах, которые с такой легкостью вывели его из строя. Несмотря на то что он смог участвовать в бою, Кровавый Коготь понимал: он не вернул свою полную силу. Тяжесть вражеского колдовства все еще донимала его, раздражая, заставляя вспоминать о своей неудаче.

Двигаясь по бесконечному переплетению тоннелей и коридоров, светильники в которых мигали при каждом выстреле тяжелых орудий, он был поражен тем, как сильно опустела цитадель. Немногие встреченные им гражданские, слишком молодые или слишком старые, чтобы принимать участие в боевых действиях, разместились в бункерах, разбросанных по всему верхнему городу. Все остальные стояли на внутренних стенах или сотрясающихся парапетах цитадели. Он прошел мимо группки подростков, сгорбившихся под весом ящика с болтерными снарядами. Затем увидел, как несколько пожилых женщин сообща перетаскивают раненых в полевые госпитали, развернутые в часовнях.

Когда-то Хафлои почувствовал бы презрение к их потугам. Но не теперь. Смертные вкладывали в эту битву все силы, которые у них имелись. Кровавый Коготь видел, с каким уважением относится к ним Ольгейр, и это его немного зацепило. Может быть, он наконец начал взрослеть.

Космодесантник продолжил свой путь и снял шлем. Только в этот момент он заметил, что его система связи повреждена. Похоже, ее выжгло и разъело каким-то шальным комком кислотной слизи.

Хафлои улыбнулся. Он ничего не имел против того, чтобы провести немного времени наедине с собой. А учитывая то, что он собирался сделать, ему, скорее всего, в любом случае захотелось бы отключить возможность получать сообщения.

Кровавый Коготь всмотрелся в длинный коридор, ведущий к апотекариону, где, как он знал, его ждали Бальдр и Ингвар. Светильники здесь были очень тусклыми, как будто какая-то локальная утечка энергии вывела проводку из строя. Хафлои прислушался.

Ни звука внутри. Только приглушенный, несмолкающий рев битвы, кипящей за стенами.

Кровавый Коготь замешкался, в последний момент засомневавшись в правильности своих действий.

Намного проще было бы поступить согласно приказанию. Он, безусловно, был обязан Бальдру не меньшим, чем собственной жизнью, за помощь в ущелье, и приказы Гуннлаугура были предельно ясны. Мастерство Гирфалькона в обращении с клинком уступало только навыкам Вальтира, и оно было нужно на стенах.

Поэтому Хафлои почти что выполнил свою задачу. Он готов был отправиться вниз, в медицинский отсек, и присматривать там за бесчувственным Фьольниром. Лишь в последний момент его непокорность взяла верх. Кровавый Коготь покачал головой и взъерошил приглаженную шевелюру, возвращая ей естественную ржаво-оранжевую растрепанность.

Он никогда не умел выполнять приказы. Придет день, и он обуздает свою тягу к неповиновению. Но не сегодня. Кровавый Коготь слышал зов битвы и собирался ответить на него.

С трудом подавив озорную ухмылку, Хафлои развернулся на каблуках и зашагал в обратном направлении.

— Почти, — удивленно пробормотал он себе под нос, уже предвкушая грядущие события, отчего кровь закипала в жилах, а сердца учащенно бились. — Нет, правда. Я почти сделал то, что мне приказали. Кровь Русса, во что я превращаюсь?

Вальтир сражался со всем своим мастерством, достигнутым в результате упорных тренировок. Его движения были текучими, и благодаря силовой броне скорость выпадов и вращений никак не соответствовала впечатлению, которое производила массивная бронированная фигура космодесантника. Хьольдбитр мелькал вокруг него, словно атакующая змея, сверкая в пламени пожаров. Движения были такими быстрыми, что очертания клинка размывались.