Кровь Асахейма

Еще какое-то время Гуннлаугур сражался с чумным воином один на один, молот против тесака. Они нещадно атаковали друг друга, крошили доспехи и оставляли зазубрины на оружии. Волчий Гвардеец дрался со всей своей могучей решимостью, выработанной десятилетиями тренировок, не давая врагу пощады, используя одновременно силу и скорость для нападения на противника. Когда Скулбротсйор попадал в цель, резкий треск от разряжающегося энергетического поля звучал как удар небесной молнии. Удары тесаков Торслакса отмечались глухим грохотом, таким же, какой звучал в кузнице Арьяка. Воины были похожи на гневных богов, сошедшихся в яростном поединке на окутанной пламенем границе вселенной.

Пока они рубили и кромсали друг друга, не замечая ничего вокруг себя, городские руины за их спинами начали постепенно наполняться зелеными огоньками. Мутанты, хромая, выходили из мглы. Их противогазы вздувались и оседали, прокачивая наполненный миазмами воздух. Они держались поодаль, скрываясь среди скалобетонных обломков, не желая полностью покидать укрытия. Однако с каждой секундой все больше зараженных собиралось в тенях. Авангард вражеского воинства догнал своего знаменосца.

Ольгейр с трудом поднялся на колени, не переставая сыпать проклятиями. Ёрундур встал еще медленнее. Доспехи старого воина заливала кровь. Волки, хромая, вновь начали сближаться с врагом, но движения обоих уже были неловкими.

Ни тот ни другой не смог остановить удар, отправивший Гуннлаугура на землю. Торслакс крутнулся с невероятной для его габаритов скоростью, попав Космическому Волку в горло тупой стороной истекающего кровью тесака. Гуннлаугур оказался лишен равновесия и среагировал слишком медленно. Волчий Гвардеец отлетел от раздутого мутанта, весь в кровавых брызгах, с неловко вывернутыми конечностями. Торслакс грузно двигался следом, пересекая выжженную землю, словно мстительный титан.

— А теперь все закончится, — пробулькал он.

Стая вложила в сражение с врагом все силы, но этого оказалось недостаточно. Торслакс был легко ранен, а трое Волков без сил лежали на земле и истекали кровью. Воин Мортариона подошел к Гуннлаугуру, чтобы добить космодесантника. Гортанный голос чумной твари свистел от напряжения.

Он поднял свои тесаки над головой, но тут звуки, доносившиеся из его покрытого наростами зева, стихли. Впереди, под стенами осажденного внутреннего города, среди общего разорения, двигалось что-то смутно различимое, освещая землю под собой болезненными отблесками колдовского света. Этот новый огонь ярко горел в ночи, но его пламя было мертвенным, холодным и не несло в себе живого тепла.

Торслакс наблюдал с неожиданным интересом, как одинокая фигура перешла мост и направилась к космодесантникам. Темный силуэт выделялся на фоне мерцающего и светящегося фона.

Торслакс выглядел ошеломленным. Затем, когда странный воин подошел ближе, чумной десантник расслабился, и глухой, влажный смех сорвался с его растрескавшихся губ. Пришелец, объятый грязным ореолом трепещущего зеленого пламени, сбавил скорость, настороженно пробираясь через руины и кратеры.

— Здравствуй, брат, — произнес Торслакс, приветственно кланяясь. — Похоже, наши ряды снова пополнились.

Гуннлаугур развернулся, его зрение было по-прежнему затуманено от удара, свалившего его с ног. Ольгейр и Ёрундур сделали то же самое.

Перед ними, тяжело дыша и булькая, стоял Бальдр. Нити слюны, болтаясь, тянулись с покрытого язвами подбородка. Челюсть отвисла, невидящий взгляд смотрел куда-то в темноту. Зрачки исчезли, и глаза космодесантника наполнял бледный серебристый свет. Клубящиеся потоки энергии скрывали черты его лица, но злокачественные образования вокруг глаз и рта были различимы. Серебристое пламя вырывалось из уголков его рта, как если бы он был до краев наполнен ослепительной силой варпа. Вокруг сжатых кулаков извивались и трещали разгорающиеся клубы колдовского огня.

— Брат! — закричал Ольгейр голосом, полным удивления и ужаса. Он, качаясь, зашагал к пламенеющей фигуре.

Бальдр не стал поворачиваться к нему. Он протянул руку в сторону боевого брата, и ветвящаяся, неестественного цвета молния с черными, как у старой стали, краями врезалась в грудь громадного воина, снова сбив того с ног. Ольгейр неуклюже приземлился, его спина изогнулась от боли, на пластинах брони сверкали и змеились разряды.

Торслакс хмыкнул.

— Падший сын Русса, — пробормотал он. — Неплохое приобретение.

Чумной десантник подошел к Бальдру и протянул свою громадную руку.

— Мой бра… — начал он.

Но закончить фразу ему было не суждено.

Бальдр словно взорвался. Он раскрутил руки и выбросил их вперед. Вырвавшиеся из них пылающие дуги черно-зеленых молний охватили шею Торслакса, впиваясь в нее, как электрические разряды. Предатель замер, прикованный к месту столбами колдовского огня. Его конечности были неподвижны, а тесаки упали на землю.