Кровь Асахейма

Звонкий голос Ингвара прозвучал над парапетом. Бальдр развернулся, и его выражение лица изменилось, проясняясь.

— Гирфалькон, — произнес он, сжимая руку подошедшего к ним Ингвара.

Ольгейр тоже поприветствовал боевого брата. Казалось, тот был рад видеть их обоих.

— Остальные еще не подошли? — спросил он.

Как и у Бальдра, его лицо и доспехи были покрыты каплями засохшей крови. Он не стал стирать ее со спутанных волос и кожи. Волки с гордостью носили на себе кровь своих врагов.

— Ты всегда был быстрым, — сказал Бальдр. — Много убил?

Ингвар кивнул.

— Они кишели по всему храмовому кварталу. — Он похлопал по ножнам Даусвьера. — Но больше их там нет.

Ольгейр разочарованно покачал головой.

— Не дело пачкать такой клинок об эту мразь, — рассудил он. — Сестры должны были сами прищучить их. У них на это были недели!

— Они немало сделали, — сказал Ингвар. — Это же храмовый мир, тут крошечный гарнизон. Не суди о них так поспешно.

Ольгейр усмехнулся.

— Она все-таки добралась до тебя, — подытожил он. — И теперь ты местный.

Ингвар улыбнулся в ответ.

— Пока нет, — ответил он. — Но драться они умеют. Ты в этом убедишься.

— Мы все в этом скоро убедимся, — вставил Бальдр.

Раздался звук новых шагов по парапету. Еще три воина вышли из тени башен Врат. Гуннлаугур и Вальтир шли плечом к плечу. Хафлои маячил сзади. На лице Кровавого Когтя почти не осталось следов раны, которую он получил на борту чумного корабля. На лице Вальтира застыло странное выражение. Он казался напряженным, как будто уже готовился к предстоящей битве. Крупное лицо Гуннлаугура пылало от жажды убийства. Казалось, что он готов спрыгнуть со стены, вломиться в наступающую орду и раскидать ее всю в одиночку.

— Слушайте все, — сказал он, оглядывая собравшуюся стаю. — Вот что мы будем делать.

Внутренности «Вуоко» были разбросаны по взрывоустойчивой площадке, частично освещенной прожекторами, подвешенными на установленные по периметру леса. На скалобетоне лежали целые узлы двигательных установок, разобранные и открытые ночному воздуху. Весь пол был покрыт пятнами масел и смазок. На посадочной площадке стоял тихий гул работающих металлорежущих инструментов, вой дрелей и хлопки клепальных автоматов. Сварочные аппараты выплевывали ослепительные струи голубого пламени, озарявшие всю рабочую площадь. Кругом сновали работники с пустыми глазами и что-то таскали, крепили, резали и собирали.

Все они были сервиторами и ползали по каркасу штурмового корабля, словно падальщики, собирающие кости мертвого великана. Некоторые были похожи на людей, от которых их отличали только морщинистая бледная кожа и аугметические конечности-инструменты. Другие же казались скорее машинами, чем людьми. От человеческого у них остались лишь жалкие фрагменты мышц и сухожилий, едва заметные за сегментированными гусеницами и пучками кабелей. Они работали молча, без остановок и спешки, игнорируя фонтаны искр от сварки, даже когда те сыпались на ничем не защищенную кожу.

Ёрундур выкарабкался из смотровой ямы под громадным брюхом корабля и вытер лоб. Его кожа была вся покрыта чернильными потеками от машинного масла, а борода опалилась о горячий металл обшивки двигателей. Он сменил силовую броню на грязную коричневую тунику, выставив напоказ блестящие от пота руки.

Старый Пес выхватил тряпку у одного из наиболее похожих на человека сервиторов и вытер ею шею. Волосы и борода обвисшими сосульками обрамляли его худое лицо.

— Статус? — спросил он.

Сервитор поднял на него отсутствующий взгляд.

— Задача на этапе «альфа», повелитель. Оценочное время выполнения: пять местных дней. Недостаток деталей. Перечень: два клапана регулировки подачи топлива, три шлейфа свечей зажигания, один…

— Довольно, — оборвал Ёрундур, бросая тряпку обратно в рабочего, когда-то бывшего человеком.

Она попала несчастному прямо в лицо и соскользнула на пол. Сервитор не обратил на это никакого внимания.

— Кровь Русса, — выругался Ёрундур, ковыляя по площадке, чтобы получше разглядеть борта «Вуоко». Он казался себе жестким и неуклюжим: сказывались часы, проведенные в полусогнутом состоянии над кучами искрящих деталей. — Это безнадежно.

Он тяжело зашагал к кабине корабля. Угловатый нос нависал над головой, все еще покрытый гарью после входа в атмосферу. В местах попадания вражеских снарядов виднелись трещины. Одно из стекол превратилось в месиво раздробленных осколков. Было весело, когда оно разлетелось в верхних слоях тропосферы планеты, а корабль падал как безумный.

Он отступил и упер руки в бока. «Вуоко» был далек от того, чтобы взлететь. И еще дальше от того, чтобы сражаться. Глубоко в душе космодесантник понимал, что корабль не будет принимать участия в грядущей битве. Даже если бы у него получилось восстановить часть функций двигателей, орудия бы сгорели от перегрузки после первого же выстрела.

Лучше бы он использовал это время на охоту за зараженными вместе с остальными членами стаи, пока чумные твари не распространились повсюду.