Кровь баронов (ЛП)

К этим естественным прелестям молодости и красоты присоединялось то исключительное положение, в котором находился незнакомец, эта близость смерти, которая висела над его головой — все это, понятно, увеличило то впечатление, которое раненый произвел на такую девушку, как Маргарита.

Когда он, полуоткрыв глаза, устремил на Маргариту Эдельсгейм свой слабый неопределенный взгляд, она почувствовала какое-то неизъяснимое волнение. Как будто какая-то дрожь охватила все существо молодой девушки.

—　Где я?　— прошептал он.　— Что со мной случилось?

—　Тише!　— сказала Маргарита, делая ему знак замолчать.　— Не говорите еще.

Он устремил взор свой на лицо молодой девушки. Вскоре взгляд его сделался яснее, и он начал собираться с мыслями и припоминать.

—　Без сомнения, Бог послал мне одного из своих ангелов,　— прошептал он нежным и слабым голосом, каждый звук которого проникал в сердце Маргариты.　— Благословляю вас за ваше сострадание, благородная дама; но если у вас есть какая-нибудь жалость ко мне, то не старайтесь возвратить меня к жизни. Клянусь вам, что в моем положении смерть — лучший исход для меня.

—　Не говорите так, мессир,　— поспешно прервала его Маргарита.　— Не оскорбляйте Бога, сомневаясь так в Его милосердии.

—　Увы,　— отвечал он,　— если бы вы знали все несчастья, которые тяготеют надо мной, вы бы поняли, что жизнь для меня будет отныне самой тяжелой нощей.

—　Зачем отчаиваться? Еще много времени у вас впереди. Может быть, Господь воздаст вам за все, что вы претерпели.

Он молча созерцал восхитительное лицо молодой девушки и глубоко вздохнул.

—　Да услышит вас небо!　— прошептал он.

Утомленный разговором, он снова закрыл глаза и потерял сознание.

В эту минуту возвратилась Марианна.

Ее приход заставил больного открыть глаза. Увидев ее, он затрепетал и употребил всевозможные усилия, чтобы встать, но безуспешно.

—　Не бойтесь ничего,　— сказала ему Маргарита,　— это друг, и вы можете рассчитывать на ее скромность так же, как и на мою.

В то смутное время, обильное частыми войнами при отдаленности городов, малом числе медиков, большая часть владельцев замков обладали некоторыми познаниями во врачебном искусстве.

Молодая девушка остановила кровь, текущую из раны незнакомца; потом перевязала ее с такой ловкостью, которая обличала, что уже не раз она оказывала добрые услуги бедным людям околотка.

Окончив перевязку, Маргарита попросила свою подругу сбегать в замок, чтобы принесли носилки, необходимые для переноски раненого в Гейерсберг.

—　Нет, нет!　— поспешно вскричал больной, хватаясь за платье Марианны, уже готовой удалиться.　— Умоляю вас, не делайте этого! Я вас благодарю от всего моего сердца за предлагаемое мне гостеприимство, но принять его не могу.

—　Отчего же?

—　Мне кажется, что теперь я уже настолько силен, что могу идти сам. Я добреду до какой-нибудь крестьянской хижины и попрошу там гостеприимства.

—　Вам будет там неудобно. Кто будет за вами ухаживать?

Незнакомец вздохнул и отвечал жестом, который выражал: «Нет нужды!»

—　Моя приемная мать добра,　— возразила Маргарита.

—　Я это знаю,　— сказал он,　— знаю, что ее чтят как святую, на двадцать миль в окружности; но она ничего не может сделать для меня. В настоящую минуту я должен скрываться, как преступник, хотя я и не могу упрекать себя ни в каком преступлении; я клянусь вам в этом перед Богом!　— прибавил он с энергией, останавливая на Маргарите свой прямой и честный взгляд, который вполне убедил сердце молодой девушки.

—　Я вам верю, мессир,　— отвечала она с волнением,　— поэтому-то я и прошу вас в замок Гейерсберг. Никто вам не будет надоедать там расспросами. Вы будете совершенно в безопасности. Никто не помнит, чтобы кто-либо из обитателей этого древнего жилища бывал изменником.

—　Я не могу вступить в этот замок, даже если он был бы жилищем моего брата,　— сказал незнакомец.　— Умоляю вас, сударыня, не настаивайте более. Отказываясь следовать за вами в Гейерсберг, я лишаю себя счастья провести несколько времени под одной с вами крышей. А кто знает, когда еще я вас увижу! Простите меня, сударыня, что слишком сильные причины заставляют меня отказаться от вашего предложения.

Хотя, по-видимому, незнакомец был немец, но в его голосе и взгляде проявлялось это ласкающее и убеждающее выражение, которое придает столько прелести некоторым итальянским натурам.

Каждое его слово трогало сердце обеих девушек, а особенно Маргариты. Сквозь опущенные ресницы она чувствовала восторженный и страстный взгляд раненого, устремленный на нее.

—　Что с вами будет?　— промолвила она.

—　Я уже сказал вам,　— отвечал он,　— доплетусь до какой-нибудь крестьянской избы.

—　Кроме хижины старой Лисбеты, которая здесь поблизости, вы на пространстве двух или трех миль не найдете никакого жилища. А так далеко вы не будете в состоянии идти.

—　Я постараюсь.

Сделав два или три шага, он зашатался. В глазах у него затуманилось; ему показалось, будто колеблется земля под ногами; он инстинктивно искал опоры.

Увидев его слабость, Маргарита и Марианна бросились к нему.