Кровь Бога. Книга 3

— Я уже подумал, что тебе стало неинтересно. Если ты будешь следовать моим приказам, то ты в команде. — Сареф останавливается в двух шагах от молодого юноши с безразличным лицом. За прошедшее время демон ничуть не изменился внешне.

— Хм, да, я согласен. — К счастью, Кёрс не стал спорить. — И если тебе интересно, я заметил кое-что забавное в Манарии.

— Говори.

— За тобой охотится еще кое-кто, на кого ты вдруг решил не обращать внимание. Они прикидываются увальнями, но тоже рассылают своих агентов по всему материку. Слышал об Южной Компании Вестхета?

— Группа наемников?

— Только прикрытие. Компания образовалась путем слияния Вольницы Бэквока и отпрыска рода Тискарусов, хе-хе. С последним ты точно знаком, а Матиан Бэквок — известный разбойничий атаман из Вошельских княжеств. — Демон встает на ноги.

Сареф задумчиво смотрит на колодец, погружаясь в воспоминания того дня, когда убил Амода Тискаруса на глазах Йорана. Бывшего однокурсника вампир не мог назвать другом, но Йоран всегда был по-своему добр к Сарефу и наверняка считал вампира другом. Увы, но сын герцога вряд ли знал, что его отец был агентом Хейдена среди знати, а Легион манипулировал личным преподавателем. Даже Носильщики Гробов оказались не самыми сплоченными с затесавшимися предателями.

Юноша вспоминает и другие моменты прошлого, о которых даже Легиону знать не нужно. События конца того года развивались слишком стремительно для вдумчивого анализа, а Сареф оказался втянут в игру даже не между двумя игроками, а сразу пятью. Но принятые решения начнут приносить плоды только в будущем, а настоящее уже здесь дышит в щеку.

— Он хочет мести? — Спрашивает Сареф.

— Возможно. — Разводит руками Ацет. — Его отец официально был объявлен преступником, так что король решил пополнить казну имуществом всех предателей. Йорана, кстати, не преследовали, но он быстро смотал удочки и исчез в неизвестном направлении. Теперь он добровольный изгой.

— Спасибо за сведения. Но сейчас нам не до этого. Жителей перебил ты? — Вампир оглядывает темные дома и кидает демону «подарок».

— О нет, — натужно хрипит Кёрс с улыбкой безумца и ловит брошенный браслет, — это была та, чье тело я хочу в свою коллекцию.

Глава 47

Над мрачными и безлюдными землями опускается тьма, самое лучшее время суток для темных ритуалов. Однако сегодняшняя ночь особенная из-за шумного праздника посреди глухого леса. Все окрестные деревни в полном составе пришли под кроны многолетних дубов и вязов. Деревья в лесу выглядят довольно пугающе с черной корой и странными формами стволов и веток.

По полянам и опушкам ходят веселые люди, танцуют вокруг костров и обмениваются новостями. Типичный праздник, если бы не ритуальные жертвоприношения у основания самого большого дуба, возвышающегося на пригорке. С легкой руки можно дать дереву аж тысячу лет, настоящий король леса в окружении свиты. Костры и люди отбрасывают пляшущие тени, поэтому кажется, что участников гораздо больше, а вскоре присоединяются еще пятеро.

Где-нибудь в Манарии такое сборище трудно представить, так как жрецы Герона пристально следят за народом, и если бы деревни на одну ночь собрались в лесу для странных действий, то в итоге в гостях увидели бы инквизиторов. Здесь же Сарефа и спутников принимают без каких-либо проверок, угощают странным напитком и дарят венки. Сразу видно, что жители глухого края ничего не боятся под защитой Квиланы.

Вампир встречает знакомого старосту, и тот с удовольствием ведет прямо к алтарю богини урожая и плодородия. Под гигантскими корнями дуба установлен каменный постамент с чашей. По трещинам, мху и стачиванию краев можно заявить, что эти предметы такие же древние, как и нависающий дуб.

В чаше плавают кости в крови убитых овец и коз. Староста рассказывает, что в финале праздника юные девы будут зачерпывать из чаши кровь, поливать корни дуба и обмазывать кору, а юноши станут закапывать кости рядом с деревом.

— По пути я видел вымершую деревню. — Говорит Сареф.

— Да, Чернопеньки Квилана выбрала для Семилетней Дани. Теперь наш урожай будет огромным, реки станут полны рыбы, а леса зверьем, ягодами и грибами. Может, мы живем скромно, но никогда не знаем голода. Да и болезни нас обойдут стороной, как и всякие злые люди. — Собеседник абсолютно спокойно говорит о смерти почти пятидесяти человек.

— А если однажды вашу деревню выберет Квилана?

— Чему быть, того не миновать. — Пожимает плечами староста. — В таком порядке жили мои прадеды и не мне роптать.

— Но ведь так однажды деревень не останется. — Возражает юноша.

— О нет, Квилана милосердна и дальновидна. После Дани всегда происходит всплеск рождаемости, те же Чернопеньки скоро будут заселены семьями из ближайших деревень. Мы не строим больших поселений, а избираем тех, кто покинет родную деревню. Все ушедшие семьи собираются вместе и создают новый дом. Квилана забирает одну деревню, но в следующие семь лет появятся две, а то и три. — Староста с радостью рассказывает о местных обычаях, показывая максимальную открытость. «Для них такой уклад жизни привычен».