Кровь богов

– Больше не смей действовать у меня за спиной! В следующий раз ты этого не переживешь! – крикнул он, а затем поднял голову и властным жестом дал мне понять, что я должна последовать за ним. Я помедлила. Но мне было страшно, что он взорвет всех нас, если я буду возражать. Я огляделась и увидела покинутого Брейва в углу. Он был в пыли, но в остальном остался невредим. Ни О, ни Бизара не было видно.

Эти трусишки, должно быть, разбежались и оставили меня на произвол судьбы.

– Погоди, – попросила я и направилась в угол, где забрала Брейва. Растение тряслось. Единственным предупреждением было покалывание в шее. Крик Пиаса тут же оглушил меня:

– Шейм, нет!

Я инстинктивно повернулась вокруг своей оси, уронила Брейва и увидела бегущую на меня богиню. Я увидела, как сверкнула металлическая палка, которую она подняла с пола. Она была размером с половину руки. Конец был острым как бритва, а палка была похожа на кочергу. Шейм замахнулась и нанесла удар. Хоть я и пыталась увернуться, змеиная богиня была быстрее. Все буквально расплывалось у меня перед глазами, так быстро она вонзила палку мне в грудь. Я услышала жуткое хлюпанье. Почувствовала холод, когда металл пронзил мои ребра, разорвал мышцы и сухожилия, а затем выскочил наружу на моей спине. Я растерянно захрипела. Шейм восторженно посмотрела на свою руку, которая все еще сжимала палку. Ее глаза сияли, словно сапфиры. Губы треснули от ее собственного яда и кровоточили.

– Я всегда побеждаю, – сообщила мне она почти дружелюбно. – Я, а не ты. Он принадлежит мне.

Мое сердце остановилось. Пиас выругался и побежал в нашу сторону. Мир остановился. Уже во второй раз за сегодня. Меня охватило странное чувство спокойствия. Туман в моей голове рассеялся. Кровь медленно капала на пол с металлического штыря, хотя она должна была течь из меня водопадом. Но что-то во мне уже устало играть в игры теперь еще и с Шейм. Я устала быть слабой. Я подняла взгляд и посмотрела в зеленые глаза богини. Мои губы растянулись в улыбке. Я схватила палку и одним движением вытащила ее из себя. Даже крови не было. Шейм, словно в замедленной съемке, отшатнулась назад. Ее глаза были змеино-зеленым морем, в котором я видела отражение ее души. Я подняла руку, схватила ее лицо и притянула к себе. Никакого сопротивления не последовало. Что-то во мне дрогнуло. Это было рефлексом, о существовании которого я даже не подозревала. Во мне кипела чистая магия, которая омывала меня и действовала без моего вмешательства. Как будто кто-то потянул рычаг. Я действовала исключительно инстинктивно.

– Неправда. Не только он, но и ты принадлежишь мне, – сказала я голосом, который показался мне чужим. Шейм задрожала, словно изо всех сил пыталась сопротивляться моему приказу. Но я подавила ее испуганную магию и прижала ее губы к своим. Шейм застонала, испуганно вскрикнула, когда я начала втягивать воздух. Я жадно втянула в себя ее душу. Богиня задрожала. Ее тело стало хрупким и рассыпалось на ядовито-зеленые частички, которые завертелись в воздухе, а затем приземлились на моей коже. Мое тело стало тяжелым. Как будто перенасыщенным. И все же я позволила остаткам Шейм заполнить меня. На вкус она была как кислое яблоко, корица и легкий яд, от которого покалывало на языке. Я зашаталась. Время снова обрело привычный ход. Пиас споткнулся, встал передо мной и вовремя меня поймал. Мои ноги превратились в пудинг.

– Ворриор! Ты что сделала? Ворриор? – спросил он с паникой в голосе, убирая волосы с моего лица. Я устало моргала.

– Ворриор! – зарычал Пиас. – Скажи что-нибудь!

– Мне плохо.

– Что?

– Меня сейчас стошнит! – Я задыхалась. Частички, которые недавно были составными частями Шейм, задвигались. Я чувствовала, как они бродят во мне. Чувствовала ее гнев и ревность, поедающие меня изнутри. Ее власть была слишком тяжелой. Ее было слишком много, чтобы я могла удерживать ее в себе.

– Погоди! – приказал Пиас, поднимая меня на руки.

Уии! Я с трудом могла удержаться от радостного вздоха. Боже! Эти руки! Когда-нибудь я посвящу им стихотворение. Или хайку. Или сонет.

– Ты можешь еще немного продержаться?

Я прижала руки ко рту, меня тошнило. На мои глаза навернулись слезы. Но я смело кивнула. Пиас кивнул мне в ответ и хотел уже пойти, но я извивалась и многозначительно кивнула на Брейва в горшке, который почти облысел от волнения. Пиас сначала посмотрел на растение, а потом на меня. Он поднял свою синюю бровь. Я не могла не улыбнуться, даже если из-за этого из моего рта могла выплеснуться частичка Шейм.

– Мне надо взять его с собой?

Я рыгнула в ответ.

Он вздохнул и посмотрел на меня с такой теплотой и любовью, что его глаза заблестели, как жидкое серебро. К сожалению, этот момент тут же прошел.