Кровь богов

Октавиан не просто вымотался. Он подозревал, что для описания его состояния требуется новое слово, а этап «вымотаться» он миновал неделями раньше. Речь шла не о том, что он не спал или не ел. В этом молодой человек себе не отказывал: иногда он спал как убитый, чтобы подняться вновь несколько часов спустя. Однако каждый день приносил с собой столько новых вопросов, которые требовали немедленного решения, что триумвир трудился в поте лица с того самого момента, когда поднимался еще до прихода зари, и пока наконец не падал на кровать, обычно в одежде. Реализация сложнейшей задачи по перемещению и снабжению двадцати легионов вместе с дополнительными войсками требовала участия тысяч людей, целой армии конторщиков и поставщиков. Все они выполняли отданные им приказы, но иногда ничего не могли сделать без личного участия правителя.

Именно в этой области Марк Антоний не выказывал особенного таланта, и Октавиан подозревал, что тот рад переложить на него основную нагрузку. Если бывший консул соглашался что-то сделать, Октавиан обнаруживал, что без его личного вмешательства никто не ударял пальцем о палец. В результате молодой человек не мог отделаться от мысли, что им тонко манипулируют. Если бы он не доводил дело до конца, легионы до сих пор оставались бы в Италии, дожидаясь, когда же их переправят в Грецию.

Обеспечение безопасности Рима на период его отсутствия – военная кампания требовала времени – стало для Гая Октавиана транспортно-снабженческим кошмаром. Второго консула, Педия, вполне устраивало руководство сенатом, благо никакого сопротивления никто не оказывал, но все остальное!.. Десятки тысяч людей требовали огромного количества провианта и воды. После месяцев блокады наследник Цезаря забрал для солдат треть запасов зерна из городских хранилищ, что не способствовало улучшению настроения горожан. Однако Октавиан понимал, что снабжение может сыграть решающую роль в борьбе с Брутом и Кассием. Голодные солдаты никогда не сражались с полной отдачей.

Он сомневался, что его противников одолевали те же заботы. Они могли собрать провизию и солдат со всего востока, а о последствиях думать позже. Иногда у Октавиана возникала мысль, что в Греции он сможет высадиться только лет через двенадцать, которые уйдут на наведение порядка в римских землях.

Легионы, которые он оставлял в Риме, выглядели вполне пристойно, но тот, кто разбирался в военном деле, сразу увидел бы, что их подготовка только началась. И тут Марк Антоний тоже не проявил заинтересованности. Это он, Октавиан, набрал три легиона в самой Италии, выплачивая вознаграждение молодых людям, которые поступали на военную службу, а потом отвел их, еще не пришедших в себя от столь резкой жизненной перемены, в лагеря для подготовки.

Преемник Юлия чувствовал мягкое покачивание палубы галеры под ногами. Они ждали восхода солнца, чтобы причалить к берегу. За этот месяц Октавиан в пятый раз пересекал море. Каждый час светового времени использовался для переброски в Грецию солдат на заполненных до отказа галерах, но они все-таки потеряли два корабля и шестьсот человек в одном из первых переходов. Галеры столкнулись и перевернулись так далеко от берега, что никто не смог спастись. После этого капитаны стали более осторожными, но переброска солдат замедлилась, и вся операция заняла на неделю больше, чем планировалось.

Октавиан посмотрел на восток, на просветлевшее небо. Тьма уходила с греческого берега, где собиралась армия, готовясь к походу вглубь полуострова. Молодой консул покачал головой, думая о грандиозности поставленной задачи. Никогда раньше в одном месте не собиралось двадцать легионов. Сто тысяч солдат плюс сорок тысяч вспомогательных войск и обслуги, да еще тринадцать тысяч всадников, которых Агриппа сумел каким-то чудом перевезти на своих галерах. Армия заняла все побережье, новые дороги протянулись на тысячи шагов, к лагерям, где размещались прибывающие солдаты, и складам для всех необходимых припасов.

Новый Цезарь застонал при мысли о том, сколько все это стоило. Казна Рима опустела. Он убедился в этом сам, пройдя по хранилищам аргентариев и сената. Его приказы с требованием увеличить производство, отправленные на все шахты, где добывались золото и серебро, и монетные дворы, ничего не дали: все и так работали на пределе. Но он знал, что денег в Риме хватало: некоторые сенаторы заработали целые состояния на проскрипциях и ссужая золото под высокие проценты во время кризиса. Октавиан выдал расписки на десять миллионов ауреев. Он знал, что этот долг будет тяжелой ношей висеть на государстве добрых полвека, но не видел другого выхода. Какое-то время он придерживал деньги, которые унаследовал, но потом пустил их на военные расходы и теперь старался не думать о том, как быстро они утекли.

Рассветало быстро, и капитан галеры уже выбрал место для швартовки у одной из новых пристаней. Он быстро и ловко подвел корабль к берегу. Октавиан подождал, пока абордажный ворон перекинут с левого борта на пристань, и ступил на него.