Кровь богов

– Непрерывно! – огрызнулся он. – И что значит этот ваш ЛОЛ? Люминесцентная обворожительная лопата? Я просто не понимаю, что он от меня хочет. Ну, да будет так. А что ты делаешь тут внизу? – Минотавр поднял свою гигантскую бровь и включил свет в комнате.

Ослепленная, я заморгала. Мои очки немного сползли и заставили мир сиять слишком яркими красками.

– Ты что, с ума сошел? Не смотри на меня! – испуганно выпалила я, натягивая капюшон на лицо, пока свет не перестал на него падать. Я быстро поправила очки.

– Извини, принцесса! И все же почему ты тут, внизу? Разве ты не должна быть в Олимпе? – пробормотал он, скорчив строгую мину и скрестив руки на волосатой груди.

– Ну, что до этого… – Слегка смутившись, я сунула руки в карманы и подняла плечи. – Судя по всему, я обидела фурию… и забыла пропуск. Ну, ты знаешь, все как обычно.

Ноздри минотавра снова раздулись, и, чтобы он не решил читать мне нотации, я быстро сменила тему:

– Да все равно. Не будем о моей социальной недееспособности. Почему здесь все работает только на аварийном питании? Снаружи свет тоже не включается. Это что, снова ущерб, нанесенный пикси? В тоннеле их целая куча, а один из туалетов выглядит так, будто гигантский слизень устроил там вечеринку. Кроме того, там теперь огромная дыра в двери.

Минотавр заворчал, сбитый с толку быстрой сменой темы.

– Дыра в двери?

– Да, притом достаточно большая, – подтвердила я.

– И как это произошло?

– Да одна душа взбесилась.

– Ага… И как это понимать?

– Не обязательно это понимать. Но если увидишь гигантскую душу в плохом расположении духа, не пытайся вытащить ее из унитаза с помощью туалетного ершика.

– Все ясно.

Мы с ним пошли по правому коридору мимо вестибюля. Слабый свет неоновых ламп упрямо рассеивал темноту сантиметр за сантиметром, освещая нескольких проносящихся мимо пикси. Ой, папе это точно не понравится. Недавний ущерб, нанесенный мелкими грызунами, был оценен в несколько миллионов.

– Почему здесь так темно? – продолжила я.

Сократ хмыкнул. Он мог вести целые беседы с помощью это звука, надо было различать хмыканья по категориям «я раздражен», «я голоден» и «ты мне нравишься». Сейчас это было что-то вроде «мне не по себе».

– Так было приказано! Твой пап… эмм… в смысле, мой босс вчера отключил электричество в некоторых местах Подземного мира. Нам пришлось снова вернуться к факелам и аварийному электропитанию, как сто лет назад. Я уже и забыл, как они воняют.

– А почему он отдал такой приказ? – удивленно спросила я.

Аду тяжело давался переход к достижениям двадцать первого века. И тем не менее существенные преимущества электричества смогли убедить даже моего четырехтысячелетнего отца.

– Произошло несколько неприятных вещей. Я не очень много об этом знаю, но босса это очень разозлило. Даже я испугался его вида. – Его взгляд помрачнел, и он покачал головой, словно пытаясь избавиться от нескольких неприятных воспоминаний. – Я, кстати, подумываю о том, чтобы изменить свою приветственную речь. Я уже чертовы триста лет говорю одно и то же! Уже и сам это слышать не могу.

– Речь и вправду немного избита, – согласилась я, потирая затылок. С тех пор как эта душа ударила меня током, мой череп гудел.

Бык радостно мне улыбнулся и почесал свою волосатую грудь.

– Я тоже так подумал! Если у тебя есть пара советов, я с радостью их выслушаю. Но сразу предупреждаю: я не буду использовать слова вроде «крутой» или «чилловый», чтобы ты знала, – проворчал Сократ, и я тихо захихикала.

– Я подумаю. Особенно место с «распрощайтесь…» показалось мне немного… старомодным. Не очень впечатляет. Тебе нужно чаще импровизировать. Новая фраза раз в несколько десятилетий – и дело сдвинется с мертвой точки.

Сократ покраснел, и это было заметно лишь по небольшому, не покрытому шерстью участку шеи около лица.

– Ой, ну ладно, хватит. Почему ты снова забыла свое разрешение? Я думал, ты пообещала матери, что не будешь доставлять ей проблем хотя бы пару недель. Кроме того, тебе давно пора на медосмотр.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – мрачно спросила я, пиная дверь, скрытую в стене. Мы находились в самом маленьком из шести подвалов на 243-м этаже ада. Комната, в которую мы зашли, была узкой и раньше служила пыточной камерой. Ржавые наручники еще свисали с потолка. Старые потертые столы, на которых виднелись темные пятна, доминировали в пустынной комнате, а в правом углу собирала пыль железная дева.