Кровь богов

Поднимаясь по склону следом за своими легионерами, Марк Антоний слышал звуки боя на крепостной стене. При удаче, решил он, Кассий и Брут умрут еще до захода солнца. Он тяжело дышал, мягкая земля крошилась у него под руками, и в воздух взлетали фонтанчики пыли. Добравшись до стены, он полез наверх по веревке. Сердце его ухало, а пот градом лил со лба, когда он преодолел только половину стены. Неважно, сказал он себе, на боль можно просто не обращать внимания.

Седьмой Победоносный легион первым попал под удар, когда легионы Брута докатились до лагеря. Атака застала людей Марка Антония врасплох: они не успели выстроиться в боевом порядке, прежде чем враги подступили к ним, и началась рубка.

Сотни солдат погибли в первые минуты – римская машина убийств перемалывала войска Октавиана. Все больше людей сбегало со склона, но от крыла Антония оставалась только половина, а то и меньше, так как остальные люди ушли к болоту. Они могли лишь оборонять позицию, воткнув щиты в землю и укрываясь за ними. Чтобы избежать удара с фланга, они тоже начали, шаг за шагом, отступать на северную равнину.

В командном шатре объединенного лагеря заболевший Октавиан шевельнулся, не имея ни малейшего представления об опасности, нависшей над его легионами. Он не видел, как легата Силву ударом копья сбросили с лошади, а потом зарубили. Люди, находившиеся рядом, обратились в бегство, заразив остальных, так что оборона тут же рухнула. Восьмой Геминский легион оказывал достойное сопротивление, но тоже начал отступать, чтобы не получить удара с фланга. Его солдаты добрались до земляного вала вокруг лагеря и попытались организовать там новую линию обороны, но к тому времени уже все легионы Брута двинулись вниз по склону, а такой мощной ударной силы, жаждущей их разорвать, они никогда не видели. Поэтому люди Октавиана отступили от лагеря, оставляя врагу все боевое снаряжение и продовольствие на сто тысяч человек… и командующего, лежащего без сознания.

Люди Брута ворвались в лагерь, жаждущие грабить и убивать. Где-то здесь находилась военная казна, сундуки с золотом и серебром, и они без колебания зарубили бы всех, кто встал бы между ними и этими богатствами.

Командирские шатры находились в центре лагеря, о чем прекрасно знали легионеры, потому что они стояли там в любом римском лагере. Нападающие радостно заорали, увидев их, и побежали вперед, словно стая голодных волков.

Глава 29

Цильний Меценат выругался, провалившись в черную жижу по колено. Каждый шаг по болоту стоил немалых усилий. Ему приходилось напрягаться, вытаскивая из топкой грязи ноги, и от необычных движений у него болели колени. Повернувшись, чтобы что-то сказать Агриппе, он поскользнулся на скрытом жижей стволе и плюхнулся в грязь боком, хватаясь за высокий тростник и морщась от холода.

Человек, которого они несли, упал вместе с ним, и Октавиана забрызгало грязью.

– Поднимайся, Меценат! – рявкнул Агриппа. – Нам надо отойти подальше.

Они слышали шум битвы за спиной и голоса людей Марка Антония где-то слева. Болото уходило далеко-далеко и вполне могло спрятать их, поэтому постепенно все посторонние звуки пропали. Осталось только жужжание насекомых да плеск их шагов. Они уносили своего остающегося без сознания друга подальше от всех, в любой момент ожидая услышать чей-то крик, говорящий о том, что их заметили.

Уходя от города, друзья увидели перед собой широкое пространство открытой воды, и поняли, что остаться чистыми им не удастся. Агриппа и Меценат вошли в черную воду, переговариваясь тихими голосами и поддерживая Октавиана с обеих сторон. Его кожа горела тревожащим их лихорадочным жаром. Иногда их друг что-то бормотал, и они надеялись, что сознание начинает возвращаться к нему, но пока обмякшее его тело напоминало мешок с мукой.

– Думаю, достаточно. – Меценат остановился. – Клянусь Марсом, что же нам теперь делать? Здесь мы оставаться не можем.

Они положили Октавиана на высокую кочку, лицом к солнцу, хотя ноги его оставались в воде. В таком положении он хотя бы не мог утонуть. Агриппа надавил ногой на другую кочку, решил, что она выдержит его вес и не уйдет в воду, и сел. Кочка, конечно, осела, но не утонула. Он положил руки на колени, когда Меценат нашел где присесть.

– Если у тебя есть хорошая идея, я готов тебя выслушать, – заговорил Агриппа. Тут он уловил какое-то движение в воде и отдернул ногу от чего-то плывущего под поверхностью. – Надеюсь, это не змея. Думаю, здесь даже царапина приведет к лихорадке, не говоря уже об укусе.

Мужчины помолчали, обдумывая перспективу: ночь в болоте. Едва ли они смогли бы спать, когда по ногам у них ползали бы какие-то твари. Меценат шлепнул рукой по шее, убив комара.

– Стратегия это по твоей части, – он посмотрел на Виспансия Агриппу. – Поэтому, если у тебя есть идеи, самое время поделиться ими.

– Один из нас должен выбраться отсюда и посмотреть, что происходит, – ответил его друг. – Если легионы уничтожены, нам придется провести здесь несколько дней, а потом пробираться к побережью.