Читаем Кровь боярина Кучки полностью

Кровь боярина Кучки

- В избе дышать нечем, - разогнувшись, села Вевея. - Да и… и… наконец-то дорвалась до тебя! - Она взяла его руку в обе свои тёплые ладони, - У, холод, как от покойника!

- Я теперь покойник и есть, - отозвался Род, - Многажды убиваемый, многажды спасённый, а все ж покойник.

Вевея вновь припала к нему:

- Рано себя хоронишь. Я тебя оживлю! Надеялась, блюла девство, ожидаючи… Дождалась!.. Помнишь, как умоляла: «Врачу, исцели от любви к тебе!» Отказал в исцелении. Вот теперь и бери в подружии. Первый и единственный мой! Мы ведь спервоначалу предназначались друг другу. С Улиткой-то у вас судьбы - вразнотык. Поперечили предначертанному, вот и вышло несчастье. А теперь мы с тобой хоть остаточек жизни проживём счастливо. Я стану холить тебя, оберегать твой покой. Вот и помолодеешь душой и меня за добро полюбишь…

Слушал её несчастный, непроизвольно перебирая жёсткую медь волос, и думал вовсе о другом.

- Сейчас сызнова займётся усобица, - вслух произнёс Род. - Только убивать, полонять и жечь будут у нас здесь, а не на Руси.

- Твоя правда, - согласилась Вевея. - Ведь едва разнеслась по волости весть о смерти Андреевой, вся дружина съехалась во Владимир, все лучшие люди Ростова, Суздаля, Переяславля. Знаю, что говорили: «Делать нечего, так уж случилось, князь наш убит. Детей у него тут нет. Сынок ещё молодой - в Новгороде. Братья - в Руси…»

- А сын Глеб? - перебил Род.

- О Глебе - ни полслова, - жёстко сообщила Вевея, - Ведают, что не сын. Да и в монахах он.

- За каким же князем послали? - полюбопытствовал Род.

- Вспомнили про соседа нашего, князя Рязанского, - продолжала Вевея. - Побоялись, чтоб не нагрянул ратью внезапно. Решили: «Пошлём к Глебу Ростиславичу. Скажем, князя нашего Бог взял, так мы хотим Ростиславичей - Мстислава и Ярополка, твоих шурьёв».

- Сыновей старшего сына Юрьева Ростислава, коего я из болота выволок? - вспомнил Род.

- Все это происки рязанских посольников Дедильца да Бориса, - объяснила Вевея.

- Забыли… Гюргию ещё целовали крест жить под меньшими его сыновьями Михаилом да Всеволодом, - сонно вымолвил Род. - Посадили Андрея… Он братьев прогнал… Нынче, стало быть, сызнова их забыли…

- Глеб Рязанский обрадовался, - уже как бы издали достигал его слуха рассказ Вевеи, - послал своих послов вместе с владимирскими в Чернигов… Там сейчас приютились его шурья… Да ты уже в тридесятом царстве, мой Родушка - седая бородушка…

Большая мягкая теплота дышала на него, прижималась к нему… И когда он проснулся, разбуженный прямым солнечным лучом, проникшим в приотворенную дверь сеновала, голова спящей красавицы покоилась на его плече, пылая языками огненных прядей.

Отдохнувшая пара гнедых скакала весь день с краткой остановкой в лесу. Вевея остерегалась постоялых дворов.

- От кого ты меня хоронишь? - недоумевал Род.

- Да от обыщиков же! - втолковывала Вевея, - Я же ещё во Владимире сказывала, что молва людская не отделяет тебя от Якимки: братцы да братцы Кучковичи! Оглагольник Кузьмище Кыянин видел, как ты вышел в крови с отрубленной десницей Андреевой… Не довольно?

- Я-то тебе не вылгал, сказал всю истину, - растерялся Род.

Вевея глянула на него как на несмышлёныша:

- Мне ты не вылгал, а кату на виске вылжешь. Анбал с Кучковым зятем Петром уже взяты за приставы. Признались во всем. А виновному страшней признаваться, нежели невиновному.

- Уф! - только и мог развести руками мнимый Кучкович.

Повечер прибыли в град Москов.

- Отвези меня к Шишонке Вятчанину, - велел Род.

- Вздоры! - отказалась рыжуха. - Поедем только ко мне.

Род постучал возатаю.

- Ин, я пешком дойду. - Он отворил дверцу.

- Там тебя поймают! - округлила глаза рыжуха.

- Шишонка знает, где укрыть, - вспомнил Род подземелье.

Вевея высунулась из дверцы и приказала ехать к Вятчанину.

Остановились вблизи ворот, послали возатая за хозяином.

Тем временем отвергнутая благодетельница исходила слезьми.

- Что ж ты так зол ко мне? Отложи обиды. Оба мы сироты. Нам ли не поддержать друг друга?