Кровь демона

Эта атака была самоубийственной. Любой опытный мечник, видя, что топор абсолютно точно обрушится на него с левой стороны, шагнул бы вперед и вправо. Таким образом, он ушел бы от могучего, но бездумного удара и оказался подле незащищенного бока противника или даже мог зайти ему за спину…

Вот только хвала Стенам, опытных воинов среди Святых не оказалось. Враги Сэта предпочли держать глухую оборону и задавить числом, а не умением. Топор обрушился на подставленный щит, отклонил его и впился в плоть незадачливого фанатика.

Шаг вперед – освободившийся от плоти топор обрушивается обратной стороной на не успевшего среагировать щитоносца. С воплем, в котором Сэт уловил «Сантана», очередной оборванец в тряпичной маске бросился на него в лобовую. Парные клинки просвистели у лица, а потом оставили на локте костюма алую полосу. В следующее мгновение Сэт оторвал топор от предыдущей жертвы и послал его в обратную сторону. Он почти не почувствовал сопротивления, когда обоюдоострое лезвие распороло грудь противника.

Моля богов и демонов о том, чтобы захлебывающийся собственной кровью оборванец умер раньше, чем сообразил отомстить обидчику, Сэт развернулся к нему спиной и лицом к лицу встретил двух оставшихся врагов.

Он еще успел увидеть, что один из них вооружен массивным двуручным мечом, а в руках другого простая рогатина, как что-то длинное и широкое обрушилось сверху, грозя разрубить его надвое.

Гораздо позже Сэт осознал, что лезвие двуручного меча упало на подставленное древко – он даже припомнил, как покачнулся и едва не потерял равновесие. Давление меча было невыносимым, глаза под маской сверкали лютой ненавистью, шея противника вздулась от напряжения. Самым плохим было то, что второй фанатик, перехватив поудобнее рогатину, принялся обходить застывших в немом исступлении воинов, чтобы спустя несколько секунд вонзить свое нехитрое оружие в бок Сэта…

Понимая, что времени на раздумия нет, Саймон рванул влево и, чудом увернувшись от меча, изо всех сил ударил обухом топора в голову противника.

Услышав треск, он переключил внимание на оставшегося врага, который нерешительно замер, направив на него дрожащую рогатину.

– Десятый! – воскликнул Сэт и одним ударом разрубил рогатину и снес сектанту голову.

Саймон Сэт выдержал суровый бой, но для радости не было причины: новые группы поклоняющихся демонам сектантов уже взобрались на холм – затравленно оглядевшись, он насчитал более двух десятков окружающих его врагов.

– Это конец? – спросил он себя. – Впрочем, неважно. Я не сдамся без боя.

Он вновь метнул топор и наклонился к лежащему у ног двуручному мечу…

Боль, адская, всепоглощающая боль – для Сэта весь мир сжался до ее размеров. Он горел изнутри, тело разрывалось, будто кто-то беспрестанно жалил внутренности раскаленной кочергой. Но всего хуже была паника от осознания того, что вместе с выходящей кровью из него утекала жизнь.

Всю свою сознательную жизнь, он считал себя мессией, которой предначертано дать миллионам людей надежду на счастливую жизнь. Но вместо того, чтобы спасти эти миллионы, он скалился от боли, лежа в собственной крови. Разочарование впустую растраченной жизнью было хуже мысли о неумолимо приближающейся смерти.

Жизнь оказалась пустой. Все его старания и страдания прошли для мира незамеченными. Он пролил столько своей и чужой крови, убил стольких людей на этом холме – все это было бессмысленным. Все мечты и желания оказались напрасными. В далеком отсюда Городе, окруженном исполинскими стенами, люди и впредь будут страдать и умирать от ядовитого тумана.

«Зря. Все зря…».

Стало дико холодно, руки онемели, грудь уже почти не вздымалось, а сердце наоборот бешено колотилось. Страх перед неизбежным накатывал удушливый волной, а еще он боялся, что ледяной холод останется с ним и после смерти. Он почти видел как демоны, повелевающие тенями, обратили на него свои взоры – они горели желанием заполучить новую жертву. Боль потихоньку уходила, он стал погружаться в холодную и черную пучину…

И тут он услышал голоса. Поначалу он принял их за голоса мертвых, но даже для мертвецов они были весьма странны:

– Он один убил, наверно, полсотни человек.

– Кто он? Защитник или Охранитель?

– Не тот и не другой – обычный человек.

– Не может быть! Простой человек не может убить в бою полсотни. На нем даже доспехов нет!

– И щита… Если бы они у него были, возможно сейчас он был жив…

Кто-то дотронулся до горла Сэта:

– Судя по всему, он благородный – должно быть, безземельный аристократ… Постойте, он еще жив!

– Что?! Ты уверен?

– Да… Однако это ненадолго.

– Ты можешь его спасти? Хотя бы сделай перевязки!

– Перевязками тут не обойтись…

– Проклятье! Вполне возможно, что он спас нам жизнь – он отвлек на себя множество Святых и посеял смятение в их сердцах…

Молчание тянулось долго. Сэт, с трудом борющийся с подступающим беспамятством, смог разлепить глаза.

Его окружали лица незнакомых людей. И хотя они были в доспехах, свои шлемы держали в руках.

«Должно быть, это они дрались на том холме…».

Оторвав от Сэта участливый взор, один из них обратился к остальным: