Кровь деспота

Четыре трупа в некотором отдалении друг от друга выкладывали к разъяренной чародейке своеобразную тропу мертвых. Она стояла близ водопада и с хищным блеском в глазах оглядывала окружающее ее воинство. Несколько человек целились в нее из арбалетов. Среди них был и Хавьер из Патса. Непостижимым образом он втерся в доверие к лорду Трех Долин.

Энрико уже не мог помочь подруге. Дамиан вызвал его на поединок и двумя движениями сломил сопротивление парня. Сейчас князь держал нож у его горла.

– Алабель, сражайся! – сморщив лицо, прокричал Энрико.

Чародейка подняла одну бровь.

– Конечно, я буду сражаться. Нет смысла в обеих наших смертях.

Князь Дамиан провел лезвием по щеке Энрико. Говорил сдавленно, но каждое произнесенное слово заглушало и порывы ветра, и шум водопада.

– Ты нужна мне живой в любом случае, Алабель. Нужна невредимой. Ты знаешь почему. Парнишка же этот больше не представляет для меня ценности. Он обманул мое доверие, мою щедрость и теперь живет только благодаря тебе. Лишь это сдерживает руку, что готова вспороть его глотку. Это и ничего больше. Ты сложишь оружие?

– Тебе нет доверия, правитель утеса. Ты захватишь меня и тут же прикончишь Энрико.

– Клянусь Ханталом, клянусь своей кровью, что не сделаю этого. Клянусь Изольдой. – В голосе Дамиана послышался хрип. Дрожь он сдержать сумел. – Герзах, страдая от ран, умолял сохранить тебе жизнь. Я не подведу старика. И я не отберу твоего медальона. Сложи оружие, Алабель.

Чародейка коснулась бронзовой цепочки на своей шее, оглядела всех своих врагов. Взгляд ее остановился на Хавьере, который целился в нее из охотничьего арбалета.

– Ты уже смотрел на меня так, Хавьер, – презрительно бросила девушка и плюнула в его сторону. – Вспомни, чем все закончилось.

Меч Алабели со звоном упал на камни. Она тяжело вздохнула и развела руки в сторону.

– Вот я, – сказала чародейка и сделала шаг вперед.

Хлест перекрученной тетивы стал ответом на эти слова. Короткая арбалетная стрела вонзилась в живот Алабели, а стрелок приоткрыл рот и напряг скулы, наслаждаясь торжественностью момента.

– Теперь все действительно закончилось, ведьма, – шумно выдыхая воздух, пробормотал Хавьер. Он опустил арбалет и отдал его другому воину.

– Долго ты тянул, – недовольно пробурчал Дамиан. Он поглядел на шокированного Энрико, затрясся и надавил на лезвие. Холодная сталь прочертила на щеке паренька длинную кровавую полосу.

Князь вдруг отбросил от себя Энрико и велел своим людям связать его.

– Ты останешься в живых, неблагодарный раб. Твоя жизнь стоит меньше моих клятв. Я довезу тебя до Пепельных островов и представлю их хозяину как человека, что всеми силами пытался помешать возвращению святыни. Гордись – твою участь решит наследник старой империи.

Для Хавьера судьба Энрико была безынтересна. Он мягким шагом направился к Алабели. Девушка еще держалась на ногах, но глаза уже застилал туман. Ни стона, ни крика не вырвалось из ее уст – только губы дрожали, а пальцы из последних сил сжимали древко стрелы. Кровь сочилась из раны и падала на твердую землю.

Хавьер подошел, оглядел чародейку с ног до головы. Схватил за горло и легко подавил сопротивление, которое попыталась оказать раненая Алабель. Одним движением сорвал с ее шеи медальон.

– Этого момента, – медленно проговорил Хавьер и подался вперед, – я ждал очень долго.

Перед обрывом вода начала пениться сильнее. Она плескалась на гладкие камни и смывала с них алую кровь.

– Отправляйся в ад, – скрежетнул зубами Хавьер и, разжав пальцы, столкнул Алабель со скалы. Чародейка всплеснула руками и рухнула в темную пучину. Бессильны оказались ее магия и меч против злобы и фанатичности Хавьера. Его месть исполнилась.

Услышанное не просто меня поразило. Я чувствовал себя сломленным и жалким. Сколько крови и сражений! Мы так близко подобрались к победе, так храбро косили вражеские ряды, а все кончилось самым паршивым, самым бесславным образом. Я не мог поверить в это.

– Ты лжешь! – Я вцепился в куртку Лексо и встряхнул его.

– К чему? Зачем мне лгать?

Мысли путались, а сердце колотилось о грудную клетку.

– Ее надо спасти!

– Ее не спасти. Ее нет. Жив Энрико. Если мы поторопимся, то сможем нагнать ублюдков.

В ярости я оттолкнул от себя парланца. Каждое мое слово приносило боль.

– Не поверю, пока не увижу.

А если он прав? Я не хотел, не мог думать так, но зловещая истина не оставляла попыток ворваться в мой ошеломленный разум и разрушить любые надежды, которые я пытался возвести на ее пути. Следы вражеских ног, борьбы, крови и последнего вздоха чародейки поведают мне все о трагедии, разыгравшейся перед мрачной пропастью.

– Почему ты не спас их? – процедил я сквозь сомкнутые зубы.

– Девятнадцать человек, Фосто. Девятнадцать: всадники, пешие, стрелки. Энрико схвачен, Алабель на прицеле. Что я мог сделать, а? Что бы ты сделал?