Кровь диверсантов

Что делать сейчас – она это тоже представляла. Прозвенел звонок на перерыв, будто стая вспугнутых ворон взметнулась над рощей, школяры летели по лестнице вниз, Тамара Георгиевна Филатова даже не стала отпрашиваться, оделась в учительской. Вышли во двор. Вести ее в «Балчуг»? Ни в коем случае. Официанты ее узнают, они видят, кто по утрам и вечерам проходит мимо ресторана, спеша к школе и трамвайным остановкам, а Тамара Георгиевна Филатова – по одежде, по манерам – не из тех, кому предлагают скоротать время в ресторане, и мужская компания для нее – это боящиеся друг друга коллеги. Мы свернули влево, оставляя «Балчуг» справа и позади, и побрели, взявшись за руки, вдоль набережной. Говорили отрывисто, паузы заполнялись шевелением пальцев – ее и моих; похоронку она получила в январе 44-го, и гибель Леонида показалась ей невероятной, очень он живучим был, он и внес в ее жизнь вечность, которая будет вечной, то есть всегда с нею и при ней… Какой-то мостик встретился, мы перешли его, где-то рядом гомонил базар, в подъезде полуразрушенного дома мы наконец-то расцеловались. Сидели на скамейке, температура выше нуля, я ни о чем не спрашивал, я уже догадался, что статья не приманка, не капкан, не труба, зовущая собраться вместе Филатова, Бобрикова и, возможно, Чеха. Никакой интриги в ней не было, детские страхи мои улетучились и сменились темой, над которой думать еще и думать: через газеты меня и Алешу может найти Чех, но не таким идиотским способом, да и – зачем мы ему? Вся история написания статьи – сплошь опереточная. Сын Тамариной соседки учился на филфаке МГУ, декан подсунул ему тему «о героизме наших воинов» и порекомендовал обратиться к ранее неизвестным материалам. А курсом младше – не кто иной, как бывший капитан Локтев. Раскрывать военные секреты он не мог и не умел, поразмыслил – и майору Филатову приписал (мертвые сраму не имут) эпизод в деревеньке, где мы, подпоив с помощью молодух немцев, овладели секретным пакетом. О деревне Локтев промолчал, не тот фон для героизма, действие перенес в город, через который шли к своим разведчики – майор Филатов Леонид Михайлович и два его помощника, впоследствии погибшие. Эта троица бесстрашно вступила в бой с превосходящими, разумеется, силами противника, подожгла два танка, подбила бронетранспортер и унесла истинным боевым трофеем секретные документы. Студент бойко нацарапал статеечку, и к Дню Армии и Флота ее тиснули в газетенке, название которой я запоминать не стал: ясно ведь, что не для глаз моих она предназначена, не для Чеха и Алеши.

А время шло. Посидели в ресторанчике не так уж далеко от Павелецкого вокзала, я смог отчетливее рассмотреть женщину, которой нанес самый болезненный для нее удар. Погибший майор умел читать внешности, он разглядел во встреченной им студентке пединститута скрытый в малодосягаемой глубине свет любви, жертвенности, преданности – она была «Наутилусом» со включенным прожектором, бьющим из-под воды немеркнущим доказательством чистоты. Сравнение вычурное, не для взрослого человека, но молодила рядом сидящая женщина, которая старше меня, и я впадал в тихую грусть, мне все вспоминался молодцеватый майор Филатов.

Ясно было, что ехать к ней нельзя, да ведь не для случки встретились мы. Я сказал, что проездом здесь, и она проводила меня. Какие-то стихи вились гирляндами в памяти, я обещал ей писать; ярославский поезд довез до Ростова, здесь можно было никого не бояться, да и ничто здесь не страшило; какой-то монашек дал мне адрес божьей старушки, я не только переночевал, я жил у нее неделю, обдумывая следующие шаги…

Дом этой милой женщины – на самом берегу озера, я помогал рыбакам чинить сети, потом мужики складывались и посылали меня за водкой.

Неро – так называлось это озеро. Было в Ростове и нечто напоминающее Кремль. Дома старинные, «купецкие». Рынок крикливый.

Однажды ночью я вскочил и в какой раз уже посетовал на собственную молодость и глупость. Я вспомнил, где много чего предвидевший Алеша назначал встречу после войны, если по каким-то причинам мы не дойдем до приметного особнячка в Ванзее.

Глава 49

Жили два друга в нашем полку / Пой песню, пой… – Мчаться в Англию за подвесками королевы. – Нет лучшего места для встреч мушкетеров, чем известный кардиналу ресторан «Шестигранник».