Кровь дракона

— Конечно умею! Я знаю 38 способов быстрой добычи огня с помощью алхимии. Но весь запас алхимических элементов и мои инструменты утопили в реке невежественные крестьяне! Они еще познают мой гнев! Дайте только мне восстановить запасы! Я заставлю их пожалеть о своем неверии и глупости. Но, мой добрый господин, преисполненный редких достоинств, почему Вы сами не добудете огонь. Вы же из благородных. Или вам жалко одной капли крови?

Капли крови? Странный вопрос. Какое отношение моя кровь имеет к огню. Капля крови. «Тебе жалко капли крови?», — вопрос прозвучал эхом в моей голове. Но голос принадлежал уже не Кафке Рю. Это был голос молодой девушки. Даже скорее девочки, которая скоро станет девушкой. Она говорила капризно-просительно. И протягивала мне кинжал с красиво отделанной серебром и костью рукояткой. А я взял этот кинжал и уколол безымянный палец на левой руке. Потом выдавил из укола каплю крови и стряхнул ее.

Капля упала на сухие листья и разбилась на брызги. Солнечный свет выделил для моих глаз каждую маленькую капельку, окутав ее трехцветной радугой. А потом кровь вспыхнула пламенем. Именно вспыхнула, то есть загорелась на сухих листьях, сложенных под ветками.

Моя сестра не хотела возиться с огнивом. Ей поручили разжечь костер, пока братья ушли на охоту. Сухие ветки сложены аккуратным шалашиком. У моей сестры обостренное чувство прекрасного. Поэтому сучья и листья в будущем костре напоминали икебану*, сложенную художником. Но поджигать она сама не захотела. А мне всегда было трудно отказать сестре.

Отец говорил, что для костра есть огниво, а жечь кровь по пустякам значит кричать на весь мир о том где ты и кто ты. Но нас с сестрой это не останавливало.

Стоп! Это не мои воспоминания. У меня нет сестры! Точнее есть, но двоюродная. Вредная долговяза девица с большими ушами. Диана старше меня на два года и всегда ухитрялась мне испортить отдых в деревне. Но кинжала с рукоятью из кости, отделанной серебром у этой дочери менеджера среднего звена из Коломны точно никогда не было. А самое главное то, что моя кровь никогда не загоралась под солнечными лучами!

Я очень не любил порезы, но как любой ребенок обдирал коленки и расцарапывал руки. Один раз на пляже я порезался раковиной и испачкал кровью солнцезащитные очки. Я проходил в них по жаре на солнце пол дня. Кровь я смыл только вечером, когда снял очки в номере и заметил пятно на дужке. Кровь засохла и побурела, но не загорелась. Да она и не должна загораться. Это же белковые клетки плавающие в плазме. Там 92% воды. Как она может гореть? Чушь. Бред.

Глава 3 Разговоры на пустой желудок

С телом пока много вопросов. Теперь посмотрим на окружающий мир. К примеру, на расположенное на берегу реки поселение. Река небольшая, но полноводная, с заметным течением, огибающим торчащие камни. Чуть ниже по теченью над водой клубиться туман. Речка холодная, похоже берет свое основание где-то выше в горах. Оба берега довольно крутые. Со стороны поселения к воде по склону протоптана дорожка, вдоль которой на самом крутом участке установили столбики с перилами. Наверное, иначе в дождь по такой тропинке ходить было бы невозможно.

Сделаны деревянные перила по-крестьянски: просто и грубо, но надежно. Стоило мне задержать на них взгляд, как рядом с ними появились люди. Они не возникли из ниоткуда. Они просто быстро и решительно спустились по той самой дорожке. Несколько крестьян под крики еще нескольких отставших односельчан подвели к перилам взлохмаченного паренька, который эмоционально вскрикивал, пытаясь что-то доказать.

Но слушать парня, похоже, никто не собирался. Два крепких мужика подхватили его и перекинули через перила прямо в реку. Следом за ним полетел холщовый мешок с вещами.

Дальше я поступил импульсивно. Видел, что парнишку тащит течением по каменистому руслу.

Почти бегом я спустился с холма к берегу. Подходил к поселению против течения реки, потому брыкающегося и кричащего в пене и брызгах парня несло прямо ко мне.

Плавать я не умею. И это была та самая ситуация, когда перед медработником стоит выбор: неоказание помощи или оказание неквалифицированной помощи. Однако, я везучий, потому лежащее поперек реки где-то до её половины бревно стало опорой для моих действий. Хорошо, что я заранее разобрался в конструкции доспеха. Это позволило скинуть большую его часть до захода в воду.

Двадцать минут трепыханий, паники, холода и отборного русского мата могут завести даже дизельный двигатель в мороз. Что уж говорить о парнишке вдвое меня легче, которого я ухитрился схватить за пояс.

Когда я вытащил его на берег, стало ясно, почему он не мог выплыть. Руки и ноги его были связаны, а от него самого разило перегаром, хотя был он на вид моложе меня того, каким я был в своей памяти.

- Рю… Кафка… - откашлявшись, тот представился – Не знаю, кто вы, господин… но я… в долгу перед… вами – он тяжело дышал, сидя на глинистом берегу речки – позвольте узнать имя спасителя…