Кровь драконов

– Почему? – спросила она, хотя на самом деле и знала ответ.

– Я схожу с ума и все время ломаю себе голову. Я не могу догадаться, Тимара… Поэтому мне надо, чтобы ты сказала мне правду, все как есть… Наверное, мне будет больно, но я не стану злиться… Ну, я постараюсь не злиться и не буду показывать этого… Но мне необходимо знать, Тимара. Почему ты выбрала Рапскаля, а не меня?

– Я не выбирала, – выпалила она и поспешно добавила, чтобы он не успел ни о чем ее спросить: – Думаю, ты не сможешь понять. Я сама толком не понимаю, поэтому и объяснить тебе не смогу. Мне нравится Рапскаль. Я… люблю Рапскаля, точно так же как и тебя. Как мы могли пережить все то, что с нами случилось, и расстаться? Но суть не в том, что я испытывала к Рапскалю в ту ночь. Я не спрашивала себя: «А не лучше ли мне пойти к Татсу?» Дело было в том, что я сама себя чувствовала… Я знала, кем я была. И вдруг оказалось, что я могу это сделать, если захочу. Вот и все.

Татс помолчал, а затем хрипло проворчал:

– Ты права. Я несообразительный.

Тимара надеялась, что он сменит тему, но Татс не уни-мался:

– Значит, когда ты была со мной, тебя к этому совсем не тянуло?

– Татс, я тебя хотела, – прошептала она. – Ты должен был сообразить, насколько трудно мне было сказать тебе «нет». И себе.

– Но потом ты решила сказать «да» Рапскалю, – буркнул он.

Татс явно не собирался отступать.

Тимара тщетно попыталась найти верные слова, но ничего путного в голову не приходило.

– Наверное, я сказала «да» себе, а Рапскаль просто оказался рядом в тот момент. Не очень приятно звучит, да? Но так оно и есть, Татс… Я не вру.

– Мне жаль… – У него сорвался голос. Он кашлянул и заставил себя продолжить: – Жаль, что там был не я. Ты меня не дождалась, и я не был у тебя первым.

Ей не хотелось знать, в чем причина, однако она не смогла не спросить:

– Почему?

– Тогда это было бы чем-то… ну, волшебным. Тем, что мы смогли бы вспоминать вместе всю нашу оставшуюся жизнь.

Татс говорил проникновенно и с глубоким чувством, но его реплика ее не тронула, а лишь рассердила.

Теперь ее голос стал ядовито-горьким:

– Как ты сберег свой первый раз для меня?

Он подался вперед и повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Она ощутила его движение, но не пожелала даже встречаться с ним взглядом.

– Не могу поверить, что ты до сих пор тревожишься из-за того случая, Тимара. Ты давно меня знаешь и должна была бы понять: ты всегда значила для меня больше, чем могла бы надеяться Джерд. Да, мы спали вместе, и мне нечем гордиться. Я сглупил, Тимара. Я признаю, что совершил громадную ошибку и… ну, она тоже была рядом и сама мне предлагала. И, по-моему, для мужчины все иначе. Ты поэтому кинулась на шею Рапскалю? Потому что ревновала? Что за бессмыслица! Между прочим, он был с Джерд, ты не забыла?

– Я не ревную, – заявила она. Она не лгала. Ревность отгорела, но она вынуждена была признать, что обида осталась. – Раньше я действительно сильно мучилась и не могла успокоиться… Потому что я считала, что между нами есть нечто особенное. А еще, если честно, то еще и потому, что Джерд часто тыкала мне этим в нос. Она представила все таким образом, что если я буду с тобой, то подберу за ней объедки.

– Объедки! – повторил он тусклым голосом. – Вот как ты ко мне относишься? Как к чему-то, что она выбросила. Решила, что я тебя уже недостоин!

Постепенно в его словах появился гнев. Тимара тоже рассвирепела. Он захотел, чтобы она сказала ему правду, и пообещал не сердиться, а теперь начал искать повод для ссоры. Он, видите ли, пожелал продемонстрировать ей ту ярость, которую давно копил в себе. Ну и пусть! Сейчас ей невозможно признаться ему в том, что – да – она успела немного пожалеть, что ей тогда подвернулся Рапскаль.

Татс был по-настоящему надежным. Кроме того, Тимара считала, что на него, как на напарника, всегда можно положиться. Рапскаль оказался ветреным и странным, необычным и притягательным – и порой опасно непредсказуемым.

– Разница, как между хлебом и грибами, – произнесла она.

– Что?

Он передвинулся на ветке, заставив ее заскрипеть.

Внезапно прозвучал чей-то возглас.

– Эй! Слушай!

Звук повторился. Это был не крик. По крайней мере не вопль человека – и он говорил не о страдании. Возбуждение. Зов. У Тимары волосы встали дыбом на затылке и на руках. Звук раздался снова – уже более протяжный. Он то поднимался, то опускался, заканчиваясь воем. Когда он затих, его подхватил другой голос, а потом третий. Тимара судорожно сжала лук и крепче прижалась спиной к дереву. Звуки приближались. И к ним прибавился еще один: тяжелый топот копыт.

Татс полез через ветки, огибая ствол, пока не оказался прямо над Тимарой, глядя в одном с ней направлении. Она почти ощущала топот: какое-то дикое животное направлялось в их сторону. Нет. Два. Или три? Она согнулась и, придерживаясь за дерево, стала всматриваться в тропу.