Кровь драконов

А дальше спектакль плавно покатился к финалу. Где страдающий Герой, в тоске прохаживаясь среди трех бутафорских елок, наконец набрел на не менее страдающую Любимую, которая рыдала под одной из этих елок. И бедная девушка созналась, что любит Героя всей душой, только, как водится, прямо сказать ему не в силах, вот и отвергала его подарки. Цветы и рада бы принять, да ядовиты оказались. Золото ей не нужно, потому что любовь дороже. Военные трофеи не привлекают, потому что любимый мог пострадать в сражении за них. А уж вырванное из груди сердце погубило бы Героя навсегда, и отчаянная девушка готова была солгать, что не любит юношу, лишь бы он жил…

Томительная пауза… И грянула оглушительная овация.

Актеры вразнобой кланялись, явно не удивленные произведенным эффектом, но все-таки ошарашенные и опустошенные. Девушку в светлой маске едва держали подламывающиеся ноги… Зато довольные зрители утирали слезы, сморкались, аплодировали, топали ногами, громогласно выражали восторг и норовили протиснуться поближе к сцене. Таких простосердечных было большинство. А меньшинство молча переглядывалось с соседями; или отводило глаза, пряча в них недоумение и беспокойство; а кто-то хмурился, либо, наоборот, понимающе ухмылялся…

И прочитывалось в этом молчании, как и в лихорадочных воплях дно спрятанное, неявное, имеющее совсем другой смысл, чем казалось на первый взгляд.

— Эк они закрутили, — заключил, крякнув, дедок на телеге.

— Ну и чего такого в этом спектакле? — недовольно вопрошал кто-то. — Говорили будет скандал! И где?

— Чего скандал-то? История, как история, — разочарованно вторили ему.

— А дружок героя хорош, все советы какие бестолковые давал, — отозвался один из зрителей. — Мудрый вроде, а все будто назло… Вроде и дельные советы, а вишь, как все оборачивалось?

— Может, он вовсе и не хотел, чтобы друг его любил девчонку? — откликнулся другой в ответ,

— Так я не понял, — громко и простодушно спросил некто неразличимый в сутолоке. — Этот, который дракона играл, он вредил что ли?.. А я-то думал помогает…

Толпа вокруг простодушного сразу же поредела. Окружающие отворачивались, застывая лицами и спеша отойти. Или, наоборот, озадаченно стучали пальцем по лбу, мол, говори, да не заговаривайся.

— А играли так себе, — неожиданно внятно произнес мужской голос рядом со мной. — Руки не знают куда пристроить, жестикуляцией злоупотребляют… Хотя девочка ничего… — Я обернулся, увидев высокого, узколицего мужчину в столичного покроя костюме и анемичного облика, но яркоглазую, красивую женщину рядом с ним. Кэрисса Вуколь и Стиан Верхогляд, собственными персонами. Решили полюбоваться игрой местных талантов.

— Ничего, — отозвалась женщина медленно, с легкой царапинкой в тоне. — И спектакль… удался. Здесь содержание с лихвой покроет все недостатки актерской игры. Для простецов — мелодрама, для остальных же… — Она поморщилась, не договорив.

А над сценой, в сгущающихся сумерках, почти неразличимый уже умирал неведомый дракон, распростерший крылья лишь на короткий час, пока шло действо; дракон, опаливший всех присутствующих огненным дыханием… Чей? Может быть автора пьесы, может быть рожденный куражом игравших на сцене, может быть созданный зрителями, а скорее всего — один на всех, сотворенный странным, возможным лишь ненадолго, единством слов, игры, понимания… и волшебства ночи.

Из ниоткуда внезапно, как всегда, вынырнул Тучакка.

— Видал спектакль? — осведомился он, ничуть не сомневаясь, что я был там и все видел. Впрочем, на этот раз он не ошибся.

— Ну и что?

— А то, что это только начало. Я же говорил вам, что Город наглеет, — он выразительно сгримасничал, — и переходит в наступление. И вам придется ответить. За все. Даже за того душителя.

— Мало ли кретинов, на свете. Почему мы должны отвечать за них?

— Это только начало. Хотя уже то, что подобный спектакль рискнули показать прямо на Празднике, говорит о многом. Жаль, что вы слушать не хотите.

— Сдается мне, что я только и делаю, что слушаю тебя.

— В таком случае, ты, возможно, избежишь общей участи, — хмыкнул Тучакка самодовольно.

— Они не посмеют.

— Понимаешь ли в чем дело, Птенец, еще лет десять назад даже городского душителя со всеми его призрачными драконообразными скорее всего не сочли показательным фактором. Так, мелкий эпизод, не оставивший на сияющей ауре великих и могучих драконов крохотного пятнышка. Сейчас же — время иное. Сейчас этот мерзавец послужит последней каплей. Людям просто нужен повод. Нарыв созрел. Вам следует быть осторожнее…

— Да что они смогут сделать? Всего лишь люди…

— Ха, ты никак заразился драконьей болезнью — высокомерием? Что ж, тоже не ново. Вот только однажды надменность драконов дорого обошлась их владельцам, если вспомнить Великую войну. Всего лишь люди свели на нет поголовье драконов…

— Да что это вы все словно сговорились — война, война, война…