Кровь драконов

Некоторое время мы шли молча рядом. То есть это казалось, что мы идем рядом. А на самом деле я шагал по мокрой дороге, а Джеанна ступала где-то совершенно в другой реальности. Строгая, невыносимо напряженная, как слишком сильно натянутая струна. Тронь — не зазвучит, а разорвется.

Когда-то одна женщина сделала свой выбор, бросив новорожденную девочку с больным сердцем на произвол судьбы. Между чем и чем пришлось выбирать той женщине?

Все-таки я обнял ее за плечи — узкие, хрупкие, напружиненные. Джеанна ненавидела этот покровительственный жест, но на этот раз промолчала. Натянутая до немоты струна слегка расслабилась…

— Смотри! — воскликнула девушка внезапно совсем другим тоном. — Что это? У них там тоже праздник, что ли?

Я повернул голову в указанном направлении. Как раз там, куда мы стремились, над пока еще неразличимым Упокоищем полыхали алые и оранжевые зарницы, быстро гаснущие и перерастающие в смутное малиновое зарево, лишь чуть растворившее густую, темную гуашь небес,

— Похоже на огонь, — неуверенно сказала Джеанна. — Может, там пожар?

— А чему там гореть, да еще с такой силой? — озадаченно пожал я плечами. — Разве что кто-то снова решил в честь праздничка подпалить Святилище?

— Его уже жгли, — с сомнением ответила Джеанна. — Дважды так полыхать не будет.

— Мало ли что припрятано у нашего алхимика, — пробормотал я вполголоса.

Джеанна, между тем, ускорила шаги, явно порываясь побежать. Пару раз она вставала на цыпочки, наивно пытаясь разглядеть что-то, но разочарованно хмурилась.

— Склеп тоже не стал бы гореть так весело, — заверил я ее. — Особенно после того, как Вевур почти все вывез оттуда. Или выпил.

— Но ведь что-то там горит? — Джеанна обернула ко мне встревоженное лицо. — Поспешим?

— Только не бегом! — взмолился я, но она уже не слушала, припустив по дороге со всех ног.

Я скорбно вздохнул, мысленно попросил проглоченные не так уж давно на Празднике вкусности вести себя прилично, и помчался следом, ругнувшись с привычной обреченностью. И отчего меня в детстве угораздило сойтись с этой взбалмошной девчонкой, которая всегда носится, как угорелая? Почему я не потянулся, например, к Имеритте, которая не спешит никогда? Ведь у нас были общие интересы…

Полыхало Святилище.

Камень не горит, а прокаленный давним пожарищем тем более, но вопреки всякой логике каменные стены пламенели весело и жарко, как деревянные. Огонь полз по их поверхности, растекался, как вода, менял оттенки от слепяще-белого до странно-изумрудного, колдовского. Огонь бушевал и внутри, выплескиваясь через провалы окон и проломы ослепительными клочковатыми языками. Развалины были поглощены пламенем, но как ни странно, на соседние деревья оно не перекинулось. Лишь листву высушило и свернуло жаром. Горело все еще сильно, однако пожар явно шел на убыль и, похоже, происходило это самой собой, а не благодаря усилиям каких-то смутных фигур, мелькающих с ведрами на фоне огня. Неужто они пытались что-то спасти?

Мы с Джеанной остановились, задыхаясь от усталости и едкого дыма. Фантастическое зрелище завораживало. Никогда прежде мне лично не доводилось видеть ничего, пылающего столь же ярко и красочно, как эти развалины, которым и тлеть-то не полагалось.

— Чего глазеете? — нам навстречу вывалился из чада свирепый, чумазый от копоти, белозубо скалящийся Вевур. — Помогайте! Там у меня в доме, кажется, были еще ведра. Вода там! — Он махнул свободной рукой, с усилием придерживая небольшой винный бочонок, наполовину полный воды.

— Это безумие! — воскликнула Джеанна. — Такой огонь не потушишь ведрами!

— Там не все горит, — пояснил Вевур мимоходом. — Внутри есть лакуны. Можно кое-что спасти… — и унесся к пожару. За ним следом прытко мчался Колючка, а за Колючкой, тяжело переваливаясь, поспешал толстый, неуклюжий двулап, пристроивший кувшин с водой на крепком загривке. И вообще возле огня суетилось довольно много всякой разнокалиберной нечисти.

Переглянувшись, мы рванули к склепу Вевура, постаравшись забыть об усталости. За распахнутой настежь дверью царил сущий бедлам.

— О каких ведрах он говорил? — ворчала Джеанна, пиная поваленную мебель. — В жизни не было у него никаких… А! Вот, нашла… Кир! Ты чего встал? Куда ты смотришь? Нашел время любоваться экспонатами… Бери! — Она решительно впихнула мне в руки два больших, походных складных ведра из обработанных шкур, какими обычно пользуются караванщики на юге.

Я машинально принял их, с трудом отводя взгляд от предмета мирно лежащего на полке очередной, спрятанной за книжными полками, ниши, о существовании которой я до сей поры не подозревал, что неудивительно, ибо в жилище Вевура тайников было несметное количество. Видимо в спешке замок не защелкнулся и дверца приоткрылась, явив постороннему взору диковинный предмет. Впрочем, как раз постороннего он бы вряд ли заинтересовал.

— Кир!