Кровь Драконов

Стол, который он соорудил, чтобы положить на него упавшую на пол карту был довольно грубым, но по крайней мере, спасал карту от неосторожных ног. Давнее падение разбило ее на части и некоторые из них раскрошились, но она была точно сориентирована относительно города и много раз помогала хранителям. Казалось Карсон не уставал изучать ее и продолжал настаивать, что она способна рассказать гораздо больше, чем они могли спросить. Тимару это не волновало. Она поднималась по бесконечным лестницам не ради карты, а ради вида.

Она смотрела вдаль поверх вечно изменяющейся местности. Сухая трава диких лугов, раскинувшихся за переделами города, позеленела. На деревьях распустились почки и покрытые лесами холмы оделись в новые цвета. Даже цвет реки, казалось, изменился. Теперь вода опеределенно не была угольно-серой как в Реке Дождевых Чащоб, хорошо известной Тимаре. Здесь, меж зеленеющих берегов, река казалась серебристо-коричневой.

Но Тимара вглядывалась в небо, каждый вечер пытаясь отыскать признаки возвращающихся драконов.

Она услышала звук шагов по каменным ступенькам и обернулась, чтобы увидеть, как Татс появляется на лестнице. — Что-нибудь видно? — приветствовал он ее.

— Только небо. Приходить сюда глупо, я знаю. С чего бы им возвращаться на закате, а не в любое другое время? — Она покачала головой. — Даже если бы они возвращались, скорее всего я бы увидела их с земли не позже, чем отсюда. Иногда кажется, что я должна волноваться, как будто то, что я за них волнуюсь, оберегает их и делает реальными.

Татс странно посмотрел на нее. — Девчонки мыслят необычно, — заметил он без задней мысли и подошел к окну, чтобы осмотреть мир снаружи. — Драконов нет, — подтвердил он, хотя необходимости в этом не было. — Интересно, они уже добрались до Калсиды? — Он перевел взгляд на панели, расположенные на откосах окон. Они были украшены таким образом, чтобы служить продолжением карты на стене. Он тщетно попытался разобраться в них. — Они ведь создали эту комнату по какой-то причине.

— Возможно, у них было много причин. Но, как говорит Карсон, мы не получим ответы, пока не узнаем, какие вопросы задавать.

Татс кивнул. Глядя на реку, он спросил: — Ты скучаешь по нему, не так ли?

Она задумалась, как ответить. — По Рапскалю? Да. Таллатору? Нет. — Она приложила руку к груди. Тревога сдавила ей сердце. Это ощущение становилось ей хорошо знакомым. — Татс, как ты думаешь, кто из них вернется к нам обратно? Рапскаль или Теллатор?

Он не смотрел на нее. — Не думаю, что теперь их можно разделять, Тимара. Я думаю, что теперь не стоит так о нем думать.

— Я знаю, что ты прав, — сказала она неохотно. Она говорила себе, что это неправда, что она никогда не станет думать о Рапскале и Теллаторе как об одном и том же человеке. Теперь она признала, что это так. Как и в случае с ее волнениями, она тщетно верила, что если будет думать о чем-то в определенном ключе, то это сбудется. Татс сказал что-то тихим хриплым голосом.

— Что?

Он прочистил горло и сделал глубокий вдох. — Я сказал, что я думал, что ты любишь Теллатора. Что он был любовью всей жизни Амаринды. Что этим влюбленным, не суждено разлучиться ни в прошлой жизни, ни в этой. — Он помедлил и, пытаясь избежать ее удивленного взгляда, прошептал. — Так мне объяснил Рапскаль.

Она подавила в себе гнев. После долгой напряженной паузы, она отрывисто спросила: — Рапскаль или Теллатор?

— А это имеет значение? — В его голосе звучало страдание.

— Да, — ее голос прозвучал увереннее. Потому что Теллатор — жестокий человек. И способен обмануть кого угодно, чтобы получить то, что он хочет. — Она отошла от Татса, чтобы выглянуть в другое окно. — В ту ночь, когда он попросил меня прогуляться с ним и привел к колодцу с Серебром… Рапскаль бы так не поступил. Я даже думаю, что Теллатор знал, что если Рапскаль спустится в колодец, то я последую за ним. — Она никому не говорила о своем последнем столкновении с Рапскалем. Даже не собиралась.

— Тимара, они теперь один и тот же человек.

— Вероятно ты прав. Но даже если Амаринда любила Теллатора, то я — нет. Я — не Амаринда, Татс. Я спустилась в колодец ради Рапскаля, а не ради Теллатора.

Он не ответил. Когда она обернулась через плечо, он молча кивал, глядя в окно. — Ради Рапскаля, — повторил он, как будто это что-то подтверждало.

Она приняла решение. — Прогуляешься со мной?

Татс посмотрел на нее. Дневной свет угасал, а город еще не начал светиться. Он недоверчиво пытался рассмотреть Тимару в сгущающейся в башне темноте, его собственное лицо оставалось в тени. Она подумала, что он спросит ее куда или зачем она хочет пойти. Но он не стал, сказав лишь: — Пойдем.

Казалось, что приближение вечера, всегда заставляет прираков города ожить. Когда они спускались, то прошли сквозь трех мальчиков-посыльных, взбегавших по ступенькам в развевающихся желтых одеждах. Тимара шагнула сквозь них, и только тогда задумалась, как странно было то, что это перестало быть странным.