Кровь Джека Абсолюта

— Она только что отпечатана в типографии Дигби. Рекомендую вам ознакомиться с ней. Я взял на себя смелость отметить красным отдельные имена. Сам я, увы, в борьбе с жуликами врачами так и не удосужился навестить этих крошек, но мои эксперты находят их пенками, снятыми с самой отборной клубнички. Цена книги будет, конечно же, внесена в ваш счет, джентльмены. — Поклонившись, мистер Харрис ушел, пропустив в номер полового с подносом.

Пока Маркс орудовал черпаком над источавшей аппетитные запахи супницей, Джек подтянул к себе книгу и без излишней поспешности, осторожно открыл ее, бережно расправляя страницы, чтобы не повредить корешок. Книга того стоила. Дигби считался лучшим печатником в городе, и, конечно, кому же, как не ему, можно было доверить выпуск лучшего справочника по лондонским шлюхам, некогда разрекламировавшего и достоинства Фанни.

Не забывая прихлебывать суп, Джек пробегал глазами страницы, изучая материал. В каждой статье указывались по крайней мере инициалы или прозвища предлагающих свои услуги особ, а перед именами стояло «мисс» или «миссис». Цены варьировались в зависимости от стажа, степени развращенности или специализации шлюхи. Вместе с тем прелести и особенности каждой «отзывчивой леди» описывались весьма цветисто, и это всерьез позволяло предположить, что автор перечня, Джон Харрис, эсквайр, и впрямь получил недурное образование.

Посовещавшись, могавки решили, что каждый сделает выбор за друга, а кто за кого — решат жребий и шляпа. Джеку достался Фенби, и он быстренько подобрал ему превосходнейший экземпляр.

— Всем любителям огненно-рыжих волос, — принялся с большим чувством декламировать он, — мы рекомендуем эту практически шестнадцатилетнюю нимфу. Склонная к любознательности, она ежевечерне прогуливается по Комптон-стрит, а удовлетворить ее любопытство можно либо в таверне, либо в ее собственных апартаментах.

Могавки заулюлюкали, Фенби залился краской.

— Рыжая, Фенби… держу пари, вы подойдете друг Другу!

От избытка эмоций Маркс хлопнул приятеля по спине, чем вышиб из его рта изрядную порцию супа.

Но черту подвел все-таки Ид.

— По крайней мере, ты не сможешь нас обдурить. Рыжину сымитировать невозможно.

Он полистал справочник и выбрал девицу, чье главное достоинство, заключавшееся в «способности возбудить даже мертвого», было, по его словам, просто подарком для Маркса, славившегося способностью засыпать на ходу. К тому же красотка «изъявляла желание стать содержанкой торговца-еврея», и, хотя Маркс сердито поморщился, его намерение завести постоянную пассий не являлось секретом ни для кого.

Маркс ответил на услугу услугой, отыскав в перечне «леди в трауре» — так там именовались все негритянки. Его весьма вдохновила идея слить воедино алебастр и эбонит, а то, что прелестница обладала «парой восхитительно длинных сосков, постоянно щекочущих мужчине живот», оказалось чистой случайностью и поводом к дополнительным восторгам могавков.

Теперь остался один Джек. Фенби схватил книгу и, движимый чувством мести, попытался свести его с мисс Бёрд, «низкорослой и жирной» ирландкой, питавшей склонность к «употреблению алкоголя».

— Посмотрим, сможешь ли ты сочинить оду в ее честь, сэр Виршеплет! — вскричал он. Но Джек отверг его выбор. Птичка свила себе гнездышко за аллеей Святого Мартина, а ритуал диктовал ограничиваться пределами Сохо.

Пока шел спор, Маркс сунулся в справочник, а затем ткнул его Фенби под нос. Тот долго пялился сквозь очки, потом просиял.

— Да. Это именно то! — Он откашлялся. — Этой жрицей драматического искусства вы не раз восхищались как на подмостках Гардена, так и Лейна [50]. Каждый, кто видел ее в роли Джульетты, несомненно, захочет превратиться в Ромео, получив доступ к источнику истинных наслаждений. Тайна мисс Т., которая всегда носит маску, откроется лишь тому, кто выложит перед ней золотую гинею и безукоризненное орудие страсти.

— Что? Актриса! — вскинулся Джек. — Не пошлете же вы меня к ней! Вдруг окажется, что мы знакомы?

— Вот-вот! — взревели друзья, и глас вопиющего смолк.

Ладно, подумал Джек. Хорошо уже то, что эта мисс Т. обретается не в какой-то дали, а в тупичке Святой Анны. Это где-то между Уордер-стрит и Дин-стрит, что ему только на руку. На последней улице у него имеется дельце, о котором братьям-могавкам вовсе не обязательно знать, зато сам он просто обязан побывать на просмотре накропанной матушкой пьесы. Отчетный сбор ирокезов назначен на полночь, так что у него будет время на то, чтобы свершить ритуальный обряд. Или сделать вид, что он свершен, а на деле сберечь свое целомудрие и остаться почтительным сыном.

Итак, все было решено. Кувшины — опустошены, черепаховый суп — уничтожен. Могавки встали, готовые к действию, но тут Маркс полез в свой карман и выудил из него четыре желтых мешочка, перехваченных розовыми шнурками. С довольным ворчанием он вывалил их на стол.

— Презервативы! — раздался крик.

— Причем не простые, о братья. Обратите внимание на этикетку.

Джек поднес один из мешочков к свече.

— Миссис Филипс, — прочел с восторженным придыханием он.