Кровь Джека Абсолюта

Если мать и была удивлена его поспешным бегством в самом конце представления, прямо перед тем, как разразились заключительные аплодисменты, то ей не дали продемонстрировать это. Почтительно выдохнув: «Великолепно» — и обменявшись быстрым рукопожатием с Бургойном, Джек исчез. В толпе, уже начавшей покидать зал, у него был шанс ускользнуть незамеченным. Чей-то взгляд, преследовавший его весь вечер, и предупреждение Харриса явственно говорили: лорд Мельбури поручил кому-то следить за ним. Чтобы тот подстерег его в темном местечке и основательно вздул… или даже… Его светлость на ветер слов не бросает, а Джек ясно видел, что он ему прошептал.

Итак, что же делать? Где-нибудь спрятаться и переждать день-другой? Самыми подходящими в этом смысле укрытиями были либо дом, либо школа, но первое отметалось, ибо родитель потребовал бы объяснений, почему его сын вместо того, чтобы пополнять запас знаний, мозолит ему глаза. Что до второго, то и там его появление вызвало бы недоумение. Ведь могавки потратили массу усилий, чтобы одновременно добиться двухдневного отпуска — по здоровью, семейным обстоятельствам и так далее. К тому же двери в ведомстве миссис Портвешок едва ли можно было назвать прочными, как и их разболтанные, давно пришедшие в ветхость замки.

Чертов Мельбури, думал Джек, углубляясь в кварталы Сохо. Он мог держать пари, что знает их лучше, чем многие горожане. С тех пор как отец велел ему брать уроки французского, Джек неустанно занимался исследованием бесконечного лабиринта аллей и дворов. Здесь он сумеет с легкостью оторваться от любого преследователя и натянуть нос разъяренному лорду, оставаясь притом в сравнительной безопасности… по крайней мере пока.

Промежуточное убежище он нашел в самой дешевой и самой низкопробной пивной на Мирдс-корт, над которой располагался бордель, о чем свидетельствовал пышный, расправленный, приколоченный к двери веер. Джек отыскал себе уголок потемней и заказал только эль, хотя разносчица настойчиво предлагала молодому красивому господину контрабанду покрепче, а затем, обновляя кружки, принялась предлагать и себя, от чего ему пришлось вежливо, но с большой твердостью отказаться.

Верный обету, Джек пил лишь пиво и, когда встал, весьма удивился, обнаружив, что его порядочно развезло. Видимо, оттого, что тут так накурено, подумал он, пробираясь к дверям. Сам Джек не курил, но чужой дым переносил обычно спокойно, а сейчас голова его почему-то шла кругом, да и с глазами тоже было что-то не то. Например, в боковом зале он вдруг увидел малого в розоватом камзоле и пошел к нему, но тут какая-то местная «киска» с визгливым хохотом его обняла. Когда Джек отделался от нее, парня в зальчике уже не было, да и откуда, спрашивается, он мог бы там быть?

Скверик перед тупичком Святой Анны был забит гуляками и торговцами всяческой снедью. Втянув в себя аппетитные запахи, Джек вспомнил, что, кроме миски черепахового супа, с утра ничего не ел. Торговец горячими пудингами предлагал одну порцию за шесть пенсов, а две — за полкроны, и Джек, естественно, выбрал второй вариант. Первый пудинг моментально исчез, другой был завернут в афишку, оповещавшую горожан о казни какого-то бедолаги, и продавец заверил, что товар его очень качественный, сплошное мясо, и ни в коем разе не потечет. Аккуратно засунув сверток в сумку, Джек отправился дальше, абсолютно уверенный, что в столь плотной толпе ни за кем нельзя уследить.