Кровь Джека Абсолюта

Несмотря на сильнейший акцент, это было сказано, без сомнения, по-английски. Потом послышался шорох удаляющихся шагов. Отодвинув собаку (животное заскулило, но не проснулось), Джек встал и, осторожно переступая через спящих индейцев, подошел к пологу из грубо выделанной оленьей шкуры. Откинув его, он стал глядеть в ночь. Все было вроде спокойно, утих даже донимавший всех с вечера ветер. Из другой хижины донесся собачий лай, его пресекла гортанная сонная брань. А Джек все стоял, он вдруг осознал, как жгуче соскучился по родной речи. Ему пришло в голову, что явившиеся в поселение люди могут быть трапперами, как трое канадцев, остановившихся тут с неделю назад. Целую ночь они дули ром и скупали шкуры у абенаки, а на Джека смотрели лишь как на товар, который можно дешево выменять и подороже кому-нибудь сбыть. Их вульгарный французский и глумливое панибратство сделке не помогли. Джека не продали, и канадцы отправились восвояси.

Однако ребята, заявившиеся в деревню сейчас, вполне могли оказаться охотниками из южных колоний. Вдруг им захочется выкупить соотечественника?

Или по крайней мере сообщить о его участи в ближний из британских фортов? Так или иначе, общение с ними могло стать первым шагом к свободе, и Джек шагнул в темноту.

Его тут же пробрала дрожь, ибо изодранная роба не грела, а ночной воздух был холоден, в нем ощущалось дыхание близкой зимы. Мерзлая земля больно ранила босые ступни, к тому же ему приходилось ставить их одну на другую, чтобы по очереди отогревать. Но Джек упрямо продвигался вперед, прислушиваясь к ночным звукам. Зрение мало сейчас помогало, хотя на макушках берез и кленов, возвещая рассвет, уже начинали поигрывать остатки осеннего, некогда буйного разноцветья. Однако никаких признаков чьего-то присутствия в деревне не ощущалось. Испугавшись, что трапперы просто прошли сквозь нее, Джек торопливо заковылял к уводящей в лес тропке. Тут пронзительно закричала какая-то птица… и ночь взорвалась.

Всюду вспыхнули фонари, замелькали черные силуэты, и горящие головешки, словно стреляющие искрами звезды, прорезали ночь. Пламя мигом принялось пожирать бересту, запылали хижины, стога сена, амбары. Громкий треск смешался с криками ужаса. Из соседней хижины выскочил воин, по нему выстрелили, и он упал, сложившись, словно марионетка, которую бросил хозяин.

Тот, кто убивает твоих врагов, — друг.

— Эй! — крикнул Джек, приветственно взмахивая рукой. — Эй, сюда! Я свой, ребята!

Ответом были две пули, разорвавшие бересту возле его головы. Джек позвал снова, но уже не так громко и, опустившись на землю, пополз туда, откуда пришел. Еще одна пуля взрыла мерзлую грязь прямо перед его носом, и он замер, не имея понятия, что ему теперь делать. Тем временем из той хижины, где он спал, выбежали пять индейцев. Первых двоих уложили на месте, трое оставшихся, стреляя в ответ, поползли в сторону и исчезли во тьме. А в стремительно разраставшемся пятне света показалась кучка индейских скво, толкавших перед собой детей, и Джек было дернулся к ним, но тут одна женщина вывалилась из ряда. У нее не было половины лица, дети испуганно закричали и бросились врассыпную. Кто-то побежал в дом, несмотря на то что огонь уже охватил его стены, кто-то кинулся в темноту. Убегавших расстреливали, добивали, в ход пошли томагавки, ножи.

Джек тоже побежал: от горящего дома, от пожара, от криков, от пуль. Ноги инстинктивно несли его к людям — к большой, бестолково мечущейся толпе. Тут новый залп уложил дюжину полуголых фигурок, и он неожиданно обнаружил, что бежит по боковой улочке, которая поначалу казалась пустой. Потом грянул выстрел, пуля свистнула около уха. Джек оглянулся… и врезался в чью-то грудь.

Отлетев назад, он вскинул руки, чтобы защитить себя от удара, потом медленно опустил их.

— Ате?

Тот разжал кулаки.

— Это ты, бледнолицый?

Поблизости опять щелкнул мушкет. Кто-то повелительно закричал, и на фоне пожирающего хижины пламени появился указывающий в их сторону силуэт.

— Бежим, — прошипел Ате, исчезая между сараями, и Джек нырнул в начинавшую светлеть полумглу.

Тропинка виляла среди беспорядочно сваленных бревен, и, выбрав из них самое толстое, Ате бросился за него. Джек упал рядом с ним, и очень вовремя: по тропинке с криком и топотом пронесся вооруженный отряд. Когда содрогания почвы затихли, Джек поднял голову.

— Это… кто?

— Рейнджеры, — ответил могавк.

Джек встрепенулся, он встречал рейнджеров в Гаспе.

— Они стоят за английского короля, — возбужденно выдохнул он. — Они тут, чтобы спасти нас.

— Они тут, чтобы убивать, — возразил Ате. — Я пытался сказать им, что могавки с ними в союзе. — Он наклонил голову. — Вот что из этого вышло, гляди.

Волосы на затылке индейца были чуть стесаны и подозрительно слиплись. Джек судорожно сглотнул.

— В меня тоже стреляли. Нам надо просто выждать, когда они разобьют абенаки.

— Они не просто бьют. Они жгут и грабят. Потом уходят.

— Значит, мы тоже с ними уйдем.

Джек хотел приподняться, но Ате схватил его за руку. Послышался топот, по тропе пробежали еще двое мужчин. Когда они скрылись из виду, могавк усмехнулся.