Кровь эльфов

— Они пользовались вот этим. — Она показала стрелу со странным наконечником и ударила ею по стоящей бочке. Кончик стрелы разделился, расщепился на четыре шипастые крючковатые иглы. Рыцарь выругался.

— Фредэгард… — с трудом проговорил Венцк. — Послушай, Фредэгард…

— Тебе нельзя говорить, — резко сказала Трисс. — И шевелиться! Заклинание едва держит!

— Фредэгард, — повторил комиссар. Кровавый пузырь у него на губах лопнул, на его месте тут же образовался новый. — Мы ошибались… Все мы ошибались. Это не Ярпен… Мы несправедливо подозревали… Я ручаюсь за него. Ярпен не предал… Не пре…

— Молчи! — крикнул рыцарь. — Молчи, Вильфрид! Эй, быстро, давайте сюда носилки! Носилки!

— Уже не надо, — глухо проговорила чародейка, глядя на губы Венцка, на которых больше не вздувались пузыри. Цири отвернулась. Прижалась лицом к Геральту.

Фредэгард выпрямился. Ярпен Зигрин не смотрел на него. Он смотрел на убитых. На Регана Дальберга, по-прежнему стоявшего на коленях возле брата.

— Это было необходимо, господин Зигрин, — сказал рыцарь. — Война. Был приказ. Нам надо было убедиться…

Ярпен молчал.

— Простите, — шепнул рыцарь и опустил глаза.

Краснолюд медленно повернул голову, взглянул на него. На Геральта. На Цири. На всех. Людей.

— Что вы с нами сделали? — проговорил он с горечью в голосе. — Что вы сделали с нами? Что вы сделали… из нас?

Никто не ответил.

Глаза длинноногой эльфки были стеклянными и матовыми. На ее искривленных губах застыл крик.

Геральт обнял Цири. Медленно отколол от ее курточки белую, покрытую темными пятнышками крови розу, молча бросил цветок на тело белки.

— Прощай, — шепнула Цири. — Прощай, Роза из Шаэрраведда. Прощай и…

— Прости нас, — докончил Геральт.

Глава 5

Оне валандаются по стране, нахальные и наглые, сами себя зла истребителями, оборотней уничтожителями и упырей отравителями именующие, выманивают у легковерных плату, а приработав так, двигаются дале, дабы в ближайшем городе таковое жульничество вновь свершить. Легче всего проникают оне в хаты честного, простого и не отдающего себе в том отчета хозяина, коий все злоключения и злосчастия запросто приписывает чарам, противуестественным творениям и мерзопакостным чудовищам, действиям облачников, альбо злых духов. Заместо того чтобы богам молиться, в храм богатое подношение занести, простак сей грязному ведьмаку готов шелонг последний отдать, веря, что ведьмак, этот выродок безбожный, сумеет долю его улучшить и несчастья отвратить.

Аноним. «Монструм, или Ведьмака описание»

Не имею ничего против ведьмаков. Пусть их охотятся на вампиров. Платили бы только подати.

Радовид III Смелый, король Редании

Жаждешь справедливости — найми ведьмака.

Граффити на стене Кафедры Права Оксенфуртского университета

— Ты что-то сказал?

Мальчик шмыгнул носом и сдвинул со лба слишком большую для него бархатную шапочку с фазаньим пером, лихо свисающим сбоку.

— Ты рыцарь? — снова повторил он, глядя на Геральта голубыми как синька глазами.

— Нет, — ответил ведьмак, удивленный тем, что ему вообще хочется отвечать. — Не рыцарь.

— Но у тебя меч! Мой папка — рыцарь короля Фольтеста. У него тоже есть меч. Побольше твоего.

Геральт оперся локтями о релинг и сплюнул в воду, пенящуюся за кормой барки.

— Ты носишь на спине, — не отставал малец. Шапочка снова сползла ему на глаза.

— Что?

— Ну меч. На спине. Почему у тебя на спине меч?

— Потому что весло сперли.

Мальчишка раскрыл рот, дав возможность всем налюбоваться роскошными дырками на месте выпавших молочных зубов.

— Отойди от борта, — сказал ведьмак. — И закрой рот, не то муха влетит.

Мальчик раскрыл рот еще шире.

— Седой, а глупый, — буркнула мать мальчика, богато одетая матрона, оттаскивая малыша за бобровый воротник плаща. — Иди сюда, Эверетт! Сколько раз можно повторять — не якшайся с простолюдинами.