Кровь эльфов

Барка вошла в протоку между островами, приземистая башня и акведук скрылись в тумане. Все облегченно вздохнули.

— Ты плывешь по Оксенфуртскому рукаву, Гладыш? — спросил Ольсен.

— Сначала заверну в Грабовую Бухту. За рыботорговцами и купцами с темерской стороны.

— Хм, — почесал шею таможенник. — В бухту… Слушай-ка, Геральт, у тебя, случайно, нет ли каких конфликтов с темерцами?

— А что? Кто-то обо мне выспрашивал?

— В том-то и дело. Я, понимаешь, не забыл твоей просьбы вылавливать таких, что тобой любопытствуют. Так вот, выпытывала о тебе темерская стража. Мне о том донесли темерские таможенники, у меня с ними дружба. Чем-то тут, Геральт, попахивает.

— От воды? — забеспокоился Линус Питт, оглянувшись на акведук и «колоссальный успех науки».

— От того говнюка? — ткнул Гладыш пальцем в Эверетта, постоянно вертевшегося поблизости.

— Я не о том, — поморщился таможенник. — Послушай, Геральт, темерские таможники говорили, что стражники задавали странные вопросы. Они знают, что ты плаваешь на барках Малатиуса и Грока. Пытали, в одиночку ли. Не возишь ли с собой… А, черт, только не смейся! Их интересовала какая-то несовершеннолетняя девчонка, которую якобы видывали в твоем обществе.

Гладыш захохотал. Линус Питт глянул на ведьмака полным неприязни взглядом, каким и полагается смотреть на седовласых мужчин, заинтересовавших закон склонностью к несовершеннолетним девочкам.

— Поэтому, — откашлялся Ольсен, — таможники посчитали, что скорее всего это частные сыщики. Личные счеты, в которые кто-то впутывает стражу. Вроде бы… Ну, семья девчонки или жених. Ну, таможники попробовали выяснить, кто за этим стоит. И выяснили… Какой-то дворянин вроде бы, языкастый, не бедный и не скупой, велящий именовать себя… Риенсом… или вроде того. На левой щеке у него красное пятно вроде ожога. Знаешь такого?

Геральт встал.

— Гладыш, я сойду в Грабовой Бухте.

— Чего это? А как же чудище?

— Это ваши заботы.

— Кстати о заботах, — прервал Ольсен, — глянь-ка на правый борт. Легки на помине.

Из-за острова, из быстро поднимающегося тумана возник баркас, на мачте которого лениво трепыхался черный флаг, украшенный серебряными лилиями. Экипаж судна состоял из нескольких человек в островерхих шапках темерских стражников.

Геральт быстро схватился за сумку, вытащил оба письма — от Цири и от Йеннифэр. Скоренько порвал их на мелкие кусочки и выкинул в реку. Таможенник молча наблюдал за ним.

— Что ты творишь, позволь узнать?

— Не позволю. Гладыш, присмотри за моей лошадью.

— Ты хочешь… — поморщился Ольсен. — Ты намерен…

— Мое дело, что я намерен… Не вмешивайся, не то случится пограничный инцидент. Они плывут под темерским флагом.

— Трахал я их флаг. — Таможенник передвинул корд поудобнее, протер рукавом эмалированную пластинку на груди с изображением орла на красном поле. — Если я на палубе и занят досмотром, значит, здесь Редания. Я не позволю…

— Ольсен, — схватил его за рукав ведьмак, — не вмешивайся, прошу тебя. Того, обожженного, на баркасе нет. А мне необходимо знать, кто он таков и чего хочет. Мне необходимо с ним встретиться.

— Хочешь, чтоб в колодки заковали? Не дури! Если это личные счеты, месть по частному поручению, то сразу же за островом, на Глубине, полетишь за борт с якорем на шее. Встретишься с раками на дне!

— Это темерская стража, не бандиты!

— Да? Ты только глянь на их морды! Впрочем, я мигом узнаю, кто они такие в натуре. Увидишь.

Баркас быстро подошел и пристал к борту барки. Один из стражников бросил канат, другой зацепил релинг багром.

— Я шкипер! — Гладыш загородил дорогу трем запрыгнувшим на палубу людям. — Это судно Компании Малатиуса и Грока! В чем дело…

Один из людей, коренастый и лысый, бесцеремонно оттолкнул его рукой, толстой, как ветвь дуба.

— Некий Геральт, именуемый Геральтом из Ривии, — загремел он, измеряя шкипера взглядом. — Есть таковой на борту?

— Нету.

— Это я. — Ведьмак переступил через сумки и тюки, подошел. — Это я Геральт, именуемый Геральтом. В чем дело?

— Именем закона вы арестованы. — Лысый окинул взглядом толпу пассажиров. — Где девчонка?

— Я один.

— Брешешь!

— Минутку, минутку. — Из-за спины ведьмака вышел Ольсен, положил руку ему на плечо. — Спокойнее, без крика. Опоздали, темерцы. Он уже арестован, и тоже именем закона. Я схватил. За контрабанду. В соответствии с приказом забираю его в кордегардию в Оксенфурте.

— Вон как? — поморщился лысый. — А девчонка?

— Здесь нет и не было никакой девчонки.

Стражники растерянно переглянулись. Ольсен широко улыбнулся, подкрутил черные усы, фыркнул.

— Знаете, что мы сделаем? Плывите с нами до Оксенфурта. Мы с вами — люди простые, где уж нам разбираться в законах? А комендант оксенфуртской кордегардии — человек неглупый и бывалый, он нас рассудит. Ведь вы знаете нашего коменданта, а? Он, к примеру, вашего, из Бухты, прекрасно знает. Выложите ему ваше дело… Покажете приказ и печати… У вас же, как положено, есть приказ с печатями?

Лысый молчал, угрюмо глядя на таможенника. Наконец бросил: