Кровь фей (СИ)

Кровь фей

Пролог: То, чего не было

495 лет тому назад, до Эпохи Злых Времён

Пожалуй, это было одним из самых ярких воспоминаний, врезавшихся Изулену в память.

— Убирайтесь! Пошли вон отсюда, проклятые! — Он размахнулся и едва не задел палкой особо назойливую фею. Та отпрянула — маленькая, величиной в ладонь, с сияющими крылышками, в белом платьице. Её подруги обожгли Изулена гневными взглядами, подняли палочки…

— Нет! — Анфигрена, младшая сестра, попыталась закрыть его собой, раскинув маленькие ручонки. — Не трогайте его! Изул — хороший…

Феи замерли, как будто раздумывая. Вряд ли испугались — в конце концов, их три, да ещё с магией, а Изулен — простой смертный. Сзади, высоко в небесах, ослепительно сияла Белая Звезда — их покровительница. Заслонившись ладонью от бьющих в лицо лучей, Изулен напряжённо ждал, готовый сражаться до конца.

— Ладно, — наконец, произнесла крылатая, которую Изулен чуть не ударил палкой. — Но ты помни, что мы тебе сказали, поняла, Анфигрена?

— Да, — пролепетала она.

Феи развернулись и полетели прочь от дома, а Изулен смотрел им вслед, опустив палку, пока серебристыми бабочками они не скрылись вдали. Он опомнился, услышав всхлип сестры, отбросил палку и, наклонившись, приобнял Анфигрену за плечи. Там, в доме, среди шёлковых подушек и резной мебели, оставшихся от былого богатства, умирала их мать, и ей феи никак помочь не могли. А вот утащить его сестру под предлогом какого-то поганого предназначения — тут как тут!

— Мы уедем, — Изулен вытер ей слёзы. — На Кэрлиону. Подальше отсюда!

Анфигрена растерянно проговорила:

— Но Изул… там же черномаги! Говорят, они пьют жизнь из других людей, делают порошки из растолчённых костей, нечисть призывают…

— Я слышал, черномаги не трогают тех, кто не сделал им ничего плохого, — возразил Изулен, гладя её по светлым волосам, заплетённым в косы. — Вот и нас не тронут. Не бойся.

Грустный вздох был ему ответом. А потом из дома раздался крик единственной оставшейся у них служанки:

— Господин Изулен! Скорее, ваша мать!

Его будто по голове ударило этим известием. Стало трудно дышать, а уж сказать что-то вслух Изулен и вовсе не смог бы. Выпустив сестру, он бросился к каменным ступеням, ведущим в дом. Анфигрена так и стояла на месте и, если Изулен верно расслышал, зарыдала в голос…

С тех пор минуло две недели.

— Изул, а когда мы приедем в порт? — спросила Анфигрена, качаясь вместе с повозкой и подпрыгивая на ухабах. Бледная, притихшая, с осунувшимся лицом и растрёпанными волосами, Анфигрена всё горевала по маме и пообещала брату, что никогда его не бросит. А Изулен надеялся, что феи отстанут от них, поймут — им лучше найти другую девчонку. «Какая разница, из кого лепить идеальную фею?! Звёздный дар, предназначение — это только слова! В Анфигрене никогда не было ничего удивительного», — думал Изулен. Вероятнее всего, что феи ошиблись — и как дорого ему и сестре стоила их ошибка!

Так или иначе, он убережёт её от крылатых. Он дал клятву матери перед тем, как Кэаль Справедливая забрала её к себе.

— Нам ехать до Алой Звезды. Если затошнит, скажешь, и мы остановим повозку, — Изулен покосился на широкую спину возницы, погонявшего волов. Это был тупой, неуклюжий деревенский верзила, который, тем не менее, за небольшие деньги согласился довезти их с сестрой до самого порта. Мелькала мысль, что возница захочет отобрать и остальные деньги, а ограбленных путников бросить на пустынной дороге. Но как бы не так! При себе Изулен держал острый нож, да и дрался неплохо — в родном городке могли бы много об этом рассказать.

Анфигрена долго молчала и наконец заговорила:

— Меня не… со мной всё хорошо, — поправилась она, будто избегая слова «тошнит».

Её уже тошнило один раз, и тогда остановить повозку не успели. На холщовом платье осталась грязная полоса, и башмаки — грубые башмаки на деревянной подошве — тоже были испачканы рвотой. Пахло от Анфигрены прескверно. Изулен отвернулся, взглянул на проплывавший мимо лес. Золотая Звезда пронизывала своим сиянием ветви деревьев, зелёные кустарники, высокие травы. Хорошо бы остановить повозку, выйти, прогуляться, найти ручеёк и напиться из него, как следует… Но надо спешить! На Кэрлиону феи не полетят.

— Есть не хочешь? — спросил Изулен сестру который раз за день. Зачерствевший ломоть хлеба так и лежал у него в котомке — прихватил с собой после ночлега в какой-то грязной деревушке.

— Нет, — мотнула головой Анфигрена. С явным отвращением, читавшимся у неё на лице, поправила складки платья. Изулен вспомнил, какие нарядные платья были у сестры, и даже в мыслях не мог пообещать ей, что на Кэрлионе они заживут, как прежде. Денег осталось немного. Почти все золотые цейлы, вырученные от продажи дома, ушли на путешествие — вернее, побег от фей. Ничего — там, на Кэрлионе, без вечного преследования фей, Изулен сможет свободно вздохнуть. И найдёт работу — да хоть подмастерьем к черномагу устроится, невесело хмыкнул он. Главное, чтобы никого убивать не заставляли, а зелья варить он сумеет.